— Так, ни о чем, — сказал я. — Что передают по телеку?
Взяв меня под руку, она пододвинулась поближе.
— Не рассказывайте мне сказки, господин Бенджамен Даффи. О чем это вы думали? Давай, давай, я же вижу, что что-то не так.
Мэл, как всегда, безошибочно определила мой настрой. Она умела делать это даже во сне. По-видимому, мои размышления отправили некий тревожный сигнал в ее сон, и она проснулась. Я понял, что сопротивление бесполезно.
— Давай, рассказывай! — потребовала она.
Я задумался над ее требованием и проголосовал против. В конце концов, мы уже четыре года вместе и собираемся пожениться. Сейчас не время делать Признания.
— Все нормально, — несколько запальчиво ответил я. — Тебе не о чем беспокоиться.
— Ну, скажи мне, — принялась она уговаривать.
Я еще раз оглядел свои позиции. Получалось, что я к ней несправедлив. Я превращал ее в ходячую бомбу недоверия, которая вот-вот взорвется.
Я сделал глубокий вдох.
— Ты ведь знаешь, что у меня вчера было выступление?
— Да. И ты сказал, что все прошло на ура.
— Ну да. Дело в том, что… ну, после моего выступления ко мне подошла та девушка… скорее, женщина… ну та, которую знает Марк… ей еще нужен был комик для телевизионной программы… короче говоря, она там была. Оказывается, она телевизионная ведущая.
— Неужели? — с любопытством спросила Мэл. — Чего она хотела?
— Она сказала, что ей понравилось мое выступление, и пригласила прийти на прослушивание для той программы, над которой она работает.
— Ну и?
Я взвесил это «ну и». Жаль, но что-то, попадавшее в разряд «ну и», было. И вообще, мне очень не хотелось, чтобы пять минут спустя я уже раскаивался, что не сказал в свое время «оставь меня в покое». Но ведь я хотел быть честным с ней. Более того, мне это было просто необходимо.
— Не знаю, может, мне все это только показалось, но создалось такое впечатление, что она со мной заигрывает.
— Заигрывает с тобой?
— Да, к тому же она пригласила меня пойти с ней в одно место, — выпалил я.
— Ну и?
— И ничего, — чувствуя все большую уверенность в себе, произнес я. Я был доволен собой. Даже горд.
— Почему же ты мне об этом рассказываешь?
— Просто так.
— Но ты рассказываешь мне такого рода истории, только если я их из тебя клещами вытаскиваю. Что же было особенного в этой женщине? Помимо, конечно, того, что она работает на телевидении.
— Ничего, — сказал я, пытаясь выдать неуверенность в голосе за мужское безразличие. — Ничего в ней особенного не было. Я просто рассказываю тебе о вчерашнем вечере, и все.
— Почему ты ей вдруг понравился? Она ведь тебя видела в первый раз.
— Не знаю.
— А ты разве не рассказал ей обо мне?
— Рассказал, — кивнул я.
— Тогда почему она тебя пригласила?
— Не знаю, — пожал я плечами.
— Ты ее рассмешил?
— Нет… то есть да… немного.
— Не один раз?
— Не помню.
— Она красивая?
Здесь следовало быть очень осторожным. Скажешь, что очень красивая, и Мэл начнет ревновать. Скажешь, что уродина, и Мэл сразу заподозрит сокрытие того факта, что она была «Самой горячей штучкой на ТВ».
— Нормальная. Даже хорошенькая. Некоторым такой тип нравится.
— Не может быть, чтобы она была всего лишь «нормальной». Ты бы не стал мне тогда о ней рассказывать. Даффи, у тебя чувство вины на лице написано. Так что давай, колись — что ты от меня скрываешь?
— Да ничего! — Я был уже готов признаться в чем угодно, лишь бы эта пытка побыстрее кончилась. — Я всего лишь болтаю с тобой, рассказываю то, что, как ты считаешь, никогда тебе не говорю. Но если ты станешь подозревать меня во всех смертных грехах, то я больше делать этого не буду.
Мэл вдруг рассмеялась.
— О, господи! Да я тебя просто на испуг беру! Я и сама знаю про Алекс. Но ее карта бита.
— Ты все знаешь?
— Абсолютно, — ответила она и полезла в свою сумку. — Хотя, конечно, кое-что ты все же скрыл.
— Что именно? — осторожно спросил я.
— То, что она является «Самой горячей штучкой на ТВ!», — сказала Мэл, предъявляя мне тот самый мужской журнал, для которого позировала Алекс. — Она назвала тебя «трогательно хорошеньким» и сказала, что ты отказался пойти с ней в кино, сославшись на свою девушку. И правильно сделал!
— Откуда ты все это знаешь? — спросил я, стараясь не выказать восторга по поводу того, что такая невероятная красавица, как Алекс, считает меня «хорошеньким».
Мэл чмокнула меня в щеку и захихикала.
— У меня повсюду глаза и уши, — рассмеялась она. — На самом деле Алекс просто позвонила и рассказала обо всем Марку, а Марк позвонил Джули на работу и рассказал ей. Ну а Джули, естественно, перезвонила мне.
— Значит, я ей не понравился? — спросил я, делая вид, что рад этому.
— Почему же, очень даже понравился. Такое Джули придумывать бы не стала.
— Раз ты все знала, зачем же заставила меня мучиться, рассказывая тебе всю эту историю?
— Да я весь вечер ждала, когда же ты, наконец, расскажешь! Я чуть с ума не сошла от ожидания.
Она замолчала и принялась внимательно рассматривать фотографию Алекс в журнале.
— Не спорю, мордашка у нее хороша, да и грудь что надо, но зубы у нее кривые, а попа гораздо больше моей, да и зеленое белье ей совершенно не к лицу.
Мэл вдруг снова рассмеялась. Даже пополам согнулась.
— Моего парня пригласила сама «Мисс ТиВи»! — выдавила она сквозь смех. — Мне нравится идея побороться за тебя. Это делает тебя более… даже не знаю, как правильнее сказать… интересным, что ли.
Поцеловав меня, она добавила:
— Чуть ли не сексуальным.
— Чуть ли?
— Почти, — промурлыкала она.
— Значит, ты не сердишься?
— Конечно, нет! Я тебе полностью доверяю.
Я обнял ее и крепко поцеловал. Держа ее в объятиях, я раздумывал, что делать с остальными скелетами, и в конце концов решил приберечь их для другого случая.
Несколько часов спустя, все еще лежа на диване и уже не обращая внимания на телевизор, я решил узнать, спит ли лежащая рядом Мэл. Для этого я еле слышно прошептал ее имя.
Открыв глаза, она пробормотала:
— Ты можешь досмотреть своего «Фрэйзира»[28], — после чего зевнула и приготовилась вновь задремать.
