Она ободряюще улыбнулась.
— Не хочешь рассказывать о частной жизни клиентов? Это говорит о твоей порядочности.
Роналд покачал головой.
— Я не так порядочен, как хотелось бы. Мне жаль, что я спрашивал Ричарда о тебе. Я был не прав.
Передав ему еще одну тарелку, она пожала плечами.
— Ты проявил вполне объяснимое любопытство.
— А ты — благородство. — Их взгляды встретились. — Но ты права: я действительно любопытен. — Он выдавил улыбку. — Порой чересчур.
Памела не могла не поддеть его.
— И все еще любопытствуешь?
— Как никогда раньше.
Она повернулась к раковине, чтобы избежать его взгляда.
— Что ж, ты и я, мы очень разные.
— Но это необязательно плохо, верно? — заметил Роналд. — Я, в самом деле, не ожидал, что ты устроишь вечеринку для… — Он помедлил. — Как Молли сказала? Ах да, охранника. И я не ожидал, что ты сама будешь мыть посуду.
Памела отставила тарелку, вытерла руки полотенцем и повернулась к Роналду, положив ладонь на его предплечье.
— Ты не просто охранник, Рон.
Эти слова вырвались сами собой, случайно, но Роналд затаил дыхание.
— Но это так.
Она глубоко вздохнула, словно перед прыжком в холодную воду.
— Ты несколько больше, чем обыкновенный охранник.
— Всего лишь — несколько?
Намного больше. Опустив голову, Памела рассматривала его сквозь ресницы.
— О чем ты думаешь?
Роналд пожал плечами.
— Я думаю, что ты отчего-то смутилась.
Она и сама почувствовала, как горят ее щеки.
— Отлично, — пробормотала Памела, отшвырнув полотенце, и повернулась к нему спиной. — Теперь я покраснела.
Он хмыкнул.
— Но тебе идет.
Памела брызнула в него водой. Роналд шагнул вперед и поймал ее за запястья.
— Я начинаю думать, что ты мог бы мне понравиться, если бы всегда был вежливым.
Роналд вскинул брови в притворном недоумении.
— В самом деле?
— Честное благородное слово, — уверила она его. — Что еще ты собирался сказать?
— Ваши отношения с Марибель стали для меня сюрпризом.
— Уж конечно! — Памела усмехнулась. — Марибель — член семьи. Она мне как сестра.
Вернувшись с занятий этим вечером, Марибель, хотя и была озабочена своей беременностью и исчезновением Никалса, выразила готовность помочь. Свою помощь предложили и О'Коннелы, но Памела, поблагодарив, отправила их домой, а Марибель велела отдохнуть.
— Похоже, вам нравится быть вместе, — сказал Роналд.
Памела кивнула.
— Иногда я хожу на занятия вместе с ней. Не так давно, когда ее машина сломалась, я заезжала за Марибель и познакомилась с несколькими ее сокурсниками. Они весьма забавны. — Памела запомнила библиотекаря по имени Эллис Андерсон, симпатичного студента Роджера Трэвиса и добродушного клерка Гарри Моррисона. — Сейчас у меня слишком много других дел, чтобы ходить на курсы… — Она хихикнула. — Не могу представить, как ты рос вместе со всеми твоими братьями и сестрами. Как это было?
— Страшно вспомнить! — ответил Роналд. — Холодный душ!
— Холодный душ?
— Четверо детей. Одна ванна. Одна бочка горячей воды. — Он рассмеялся. — Как правило, вся горячая вода доставалась сестрам. Я собрался было возненавидеть всех женщин.
— Бедный мальчик!
— Я выжил.
Понимающе улыбнувшись, Памела вернулась к прерванной теме.
— В сравнении с другими домами, я думаю, наш может показаться странным… — Ее голос прервался, взгляд погрустнел. — Жаль, что ты не знал мою маму. Она была… так близка к совершенству, как только может быть человек. Очень добрая, очень красивая…
Роналд кивнул.
— Я видел фотографии.
— Они не передают и половины ее красоты. Мама была способна вдохнуть жизнь во все, к чему прикасалась. Она напоминала волшебницу. И при этом сама готовила еду, помогала убираться в доме. Миссис Менендес всегда говорила, что не замечает, что вообще работает. Они очень дружили с мамой.
— Ты похожа на нее, — сказал Роналд. — Верно?
Памела печально улыбнулась.
— Нет, мне до нее далеко.
Теплый взгляд, который он бросил на нее, заставил сладко заныть ее сердце. Долгий миг она всматривалась в лицо Роналда — морщинки, пролегшие вокруг прищуренных глаз, красивый изгиб губ.
— Ты можешь много достичь, Памела, — сказал он.
— Не знаю. — Она пожала плечами. — Иногда мне хочется, чтобы у меня было меньше возможностей в жизни. Может быть, кто-нибудь другой смог бы сделать гораздо больше, если бы обладал тем, что дано мне.
— Ты тоже сможешь.
В ее глазах появилась грусть.
— Я в этом не уверена.
— А как насчет ресторана?
Памела тяжело вздохнула.
— Мне бы хотелось, — сказала она честно, — но я не знаю, сумею ли… И я беспокоюсь о папе. Он сильно сдал после смерти мамы. Вот почему я вернулась домой, когда она умерла. Я не хочу его расстраивать.
— Ну, сейчас он в порядке. И еще мне кажется, что отец одобрит твои начинания, если поймет, что это — именно то, к чему ты стремишься.
— Похоже, ты хочешь приободрить меня.
— И это тоже.
— Могу я спросить почему?
— Конечно. — Голос Роналда был мягким и участливым. — Я хочу, чтобы у тебя все получилось. И мне очень жаль, что ты потеряла мать, Памела.
Слезы навернулись ей на глаза.
— Мама была такой хорошей, — прошептала она.
Роналд осторожно коснулся пальцами ее щеки.
— Ее потеря сделала тебя уязвимой…
— Достаточно, чтобы я влюбилась в Тома как идиотка.
— Не говори так. Это он был идиотом. — Роналд улыбнулся, глядя ей в глаза.
— А как насчет тебя, Рон?
— Меня?
Она пожала плечами, стараясь казаться непринужденной.
— Тебя и Марион.
Роналд поморщился.
— За несколько месяцев до того, как мы собирались пожениться, я обнаружил, что она спит с другим.
Памела округлила глаза от удивления. Разве может женщина желать иного любовника, когда ей принадлежит Роналд О'Коннел!
Словно прочитав ее мысли, он добродушно усмехнулся и сказал:
— Да, Марион была не права.
