Пройдя в конец салона, Чипс сказал Памеле, как будто оправдывая свое присутствие здесь:
— Старина Байнес всегда посылает второго пилота поговорить с пассажирами. Судя по его виду, вы никогда не поверите, что он стесняется делать это сам, но я думаю именно так.
Он стоял в дверях кухни, наблюдая за девушкой.
Не оборачиваясь, Памела налила чашку чая и подала ему.
— Ты читаешь мои мысли, — пошутил Чипс и улыбнулся.
— Если я в чем-то сомневаюсь, то всегда думаю, что надо предложить чашку чаю, — сказала Памела.
— А может быть, я просто хотел увидеть тебя, — на этот раз без улыбки сказал он.
— Может быть, но я в этом сомневаюсь, — легко нашлась Памела.
— Что ж, очень зря. — Он отпил чай, потом вдруг заметил: — Знаешь, а ты становишься довольно бойкой. Более уверенной в себе. Кажется ты начинаешь получать удовольствие от своей работы.
— Да, думаю, что так… в каком-то смысле.
— Для этого есть причина? — Голос и лицо Чипса были подчеркнуто спокойными и безмятежными.
— Да нет, не знаю… — несколько замялась Памела. Она взяла поднос и прокомментировала: — Теперь чай в кабину — должно быть, в последний раз.
Она отнесла чай, потом вернулась и вымыла чашки. В это время на табло появилась последняя информация от командира о том, что расчетное время прибытия в Афины 18.00 по местному времени. Кроме того, коротко сообщалось о погоде в аэропорту, о скорости самолета, о наличии лобового ветра.
Значит, подошло время раздавать карточки прибытия и медицинские формы. Проходя по салону, Памела почувствовала, как самолет начал снижение. Они летели над морем, и их немного болтало вверх и вниз, как будто в кабине лифта, который никак не мог решить: то ли ему подниматься, то ли спускаться. Прижав щеку к иллюминатору, она смотрела на коричневый скалистый берег, отбрасывающий гигантские тени на море, обрамленное изящным белым кружевом волн, которые одна за другой разбивались о камни. Совсем рядом с морем возвышались Афины, город, выстроенный из светло-желтого камня, а чуть дальше — холм с отвесными склонами и древним замком на вершине.
Загорелось табло, и пассажиры пристегнули ремни. Памела уже хорошо знала, что должно произойти дальше: на крыльях самолета появятся закрылки, позволяющие сбросить скорость и направить вниз нос самолета.
Стюардесса села на заднее кресло и тоже пристегнула ремень. В иллюминатор она могла видеть, что закрылки еще не были выпущены.
«Странно, — подумала она, — второй круг над аэропортом, а закрылков все еще нет… Третий круг… — Памела насчитала десять кругов и снова выглянула в иллюминатор. — Закрылков нет, и самолет пошел на следующий круг».
Девушка поняла, что с машиной что-то не в порядке, но чувства страха при этом не испытывала. Выпрямившись в кресле, она напряженно думала о том, что сейчас происходит в кабине пилотов, почувствовав себя полностью отрезанной от остального экипажа. В салоне никто ни о чем не догадывался, а потому и не беспокоился, а она ничем не могла помочь пилотам — они сами прекрасно знали, что нужно делать. Ясная погода предвещала мягкую посадку; под ними простиралось летное поле, освещенное заходящим солнцем.
«Как хорошо, что здесь Роджер Карсон», — внезапно подумала Памела. И вдруг, как по волшебству, он появился в дверях кабины.
Она отстегнула ремень, встала и прошла на кухню; если он что-то хочет сообщить ей, то пассажиры не должны этого слышать. Роджер Карсон вошел в кухню следом за ней и улыбнулся.
— У нас проблема, — просто сказал он, не пытаясь что-то скрывать от нее или как-то ободрить, вообще выглядел он вполне уверенно. — Надо спуститься вниз, — объяснил бортинженер, открывая люк в полу кухни, — в багажный отсек.
— Что случилось? — спросила Памела, довольная тем, что голос ее звучал спокойно.
— Не выпускаются шасси и закрылки. Надо добраться до гидравлического насоса.
— Я могу помочь? — спросила девушка.
Роджер Карсон понимающе улыбнулся ей.
— Нет, — мягко сказал он, — просто спокойно сидите на месте, как вы всегда это делаете. — Он пожал ей руку и исчез в темноте багажного отсека, находившегося как раз под полом салона. Там находятся провода, разные шкивы — словом, обнаженное нутро самолета. Памела ненавидела его. В отсеке было тесно и жутко, все там казалось слишком хрупким для того, чтобы поднимать такую тяжелую махину в воздух.
Она вернулась на свое место, но ремень пристегивать не стала. Стюардесса внимательно следила за пассажирами, стараясь уловить первые признаки беспокойства на их лицах. «Пока они мирно наслаждаются прекрасным видом Афин, мужчины в кабине пилотов напряженно работают, чтобы безопасно доставить всех нас на землю. А я сижу и ничего не делаю», — думала Памела.
Наконец произошло то, чего она так боялась. Женщина, сидящая через два ряда от нее с противоположной стороны, наклонилась через проход и спросила:
— Мы ужасно долго садимся. Что случилось?
Несколько человек повернулись и теперь пристально смотрели на Памелу. Все ждали ее ответа.
— Обычные очереди на посадку… — вздохнула стюардесса, пораженная тем, насколько будничен ее голос, он стал как будто чужим, но, к счастью, звучал очень убедительно. — Из-за них мы так долго кружимся над летным полем. Однажды мы так летали над Лондоном час с четвертью. Наш шкипер сказал тогда, что диспетчер, по-видимому, владелец акций нефтяной компании!
Пассажиры дружно рассмеялись.
— Все правильно, — заметил один из них, американец. — Я помню случай, когда возвращался в Нью-Йорк. Тогда было еще хуже. Целых два часа…
Остальные пассажиры тоже начали вспоминать разные истории и рассказывать их друг другу. Кризис миновал. Памела тихонько с облегчением вздохнула. Обернувшись, она заметила Роджера Карсона, стоящего в дверях кухни. Памела поднялась и быстро подошла к нему.
— Дайте взглянуть на ваши руки, — довольно резко попросил он.
Она протянула ему свои маленькие руки, надеясь, что он не заметит, какими они стали грубыми и красными от постоянного мытья посуды.
— Прекрасно, — сказал он. — Думаю, они справятся. Вы мне поможете? — Он не стал дожидаться ответа и шагнул к трапу, ведущему в багажное отделение. Сюда были сгружены тяжелые стальные ящики, какие-то большие детали. — Вот везем весь этот груз, — проворчал он, указывая девушке путь.
Памела споткнулась, зацепилась за что-то чулком и стукнулась, но ей было не до этого. Здесь здорово трясло, и без коврового покрытия шум моторов был гораздо сильнее.
— Смотрите сюда, — показал он, — там, на насосе, есть винт, который надо открутить, но моя рука туда не пролезает. — Роджер Карсон смотрел на нее, как будто она была инструментом, способным проделать этот трюк. — У вас руки маленькие. Я никогда не видел таких крошечных, — добавил он с улыбкой. — Может быть, вы сможете достать до него.
