Он дернулся, как от удара.
— Если я попытаюсь что-то сделать, у тебя будут основания бояться.
Сорель вскинула голову. Опасная, но захватывающая игра! Наконец-то напряжение между ними вырвалось наружу. Она ехидно произнесла:
— Извините, извините. Я вас не боюсь, мистер Большой Страшный Волк.
Блейз осклабился в улыбке, так что стал действительно похож на хищника.
— Ты сама не знаешь, о чем просишь, Красная Шапочка.
Сорель засмеялась.
— Я далеко не тот наивный ребенок, которого ты помнишь, — уведомила она Блейза и с удовольствием увидела, как улыбка сбежала с его лица, а рот захлопнулся, словно капкан.
Небо потемнело, дерево накрывало Блейза густой тенью. Он мягко уточнил:
— Мы оба повзрослели, не так ли?
Сердце Сорель билось гулко и тяжело, и несмотря на вечернюю прохладу, ей стало жарко и трудно дышать.
— Да. Четыре года назад ты думал, что мы повзрослели настолько, что можно жениться. А теперь я повзрослела настолько, что меня можно целовать.
— Звучит как приглашение, — сказал он.
Проходили секунды, Блейз не двигался с места, вокруг них сгущались сумерки. Сорель подумала, что он сейчас повернется и уйдет, но он тихо попросил:
— Подойди.
Сорель подошла. Несколько шагов дались ей с трудом. Она чувствовала себя так, как будто продвигалась сквозь толщу воды. Остановившись в нескольких сантиметрах от него, она подняла лицо. Она не собиралась отступать.
Блейз долго смотрел; потом поднял руки и обхватил ее лицо.
Она стояла не двигаясь и прямо смотрела в его глаза. Увидев в них злое желание, Сорель приоткрыла губы.
И тогда Блейз наклонился и накрыл ртом ее рот, целуя со странной смесью нежности и ярости, с силой давя на губы.
Сорель инстинктивно прижалась к нему и обвила руками под пиджаком. Но Блейз, не отрывая губ, крепко взял ее за запястья и перевел руки ей за спину, отчего она прогнулась и вдавилась в него всем телом.
Когда он наконец отстранился, то тяжело дышал и долго не мог остановить выбившееся из ритма дыхание.
— Иди к черту, Сорель, зачем ты возвращаешь меня в прошлое?
Не дожидаясь ответа, он снова стал ее целовать, как будто не мог надолго оторваться, и теперь одной рукой гладил ее от бедра до груди, задерживаясь на выпуклостях.
Сорель обвила его рукой за шею, и он застонал, задержал руку на ее груди и крепче прижал ее к себе за талию.
Поцелуй стал еще более чувственным, и Блейз, прервав его, оставил руку лежать на груди Сорель. Блестящие глаза бегали по ее пылающему лицу.
— Ты этого хотела? — не справившись с дыханием, спросил Блейз.
— Да, — призналась она. И больше чем этого. Но только не сейчас и не здесь, когда рядом родители и сквозь деревья пробивается свет. — Ты тоже хотел.
Он не отрицал. Все еще держа ее в объятиях, он окинул ее лицо взглядом, предвещающим бурю.
— Ты получила, что хотела. Удовлетворена? — и Блейз оттолкнул ее от себя.
Сорель пришлось сдержать горький смех. Она была так не удовлетворена, как никогда в жизни, и он, кажется, тоже. Она уже ощутила физическое доказательство его желания. Она продолжила пытку, спросив:
— А ты?
— Ты знаешь ответ, — резко заскрежетал он. — Когда ты научилась дразниться?
— Я не дразню тебя. — Обвинение явно несправедливо: никогда ни к одному мужчине она не испытывала такого чувства, как к Блейзу.
— Нет? Тогда, может, продолжим то, что начали?
Голос звучал так враждебно, что Сорель прикусила губу.
— Но ты меня ненавидишь, — промолвила она.
Блейз пробормотал что-то сквозь зубы и опять провел рукой по волосам.
— Я тебя не ненавижу, Сорель, я уже говорил. Просто я не люблю, когда мной манипулируют.
— Значит, опять я виновата?
— Нет. В преступлении участвовали двое, я его добровольный соучастник, просто мне не следовало позволять тебе втягивать меня в него.
Ей и самой не следовало. Сорель приподняла голову и постаралась придать себе вид мудрой женщины.
— Подумаешь, всего лишь поцелуй. Ведь не землетрясение же.
— Ты чертовски хорошо знаешь, что здесь дальше заходить нельзя, — грубо оборвал Блейз, откликаясь на ее мысли. — Так что ты в безопасности — пока.
— Ты произнес угрозу или обещание? — легким тоном спросила она.
Он угрюмо сжал губы, но потом коротко и хрипло засмеялся.
— Кажется, ты меня просишь? Помню, когда-то девчонкой ты бросала игрушку, но стоило другому ребенку к ней прикоснуться, ты на него набрасывалась и отбирала. Сейчас ты устраиваешь что-то похожее?
Как он смеет сравнивать ее чувства с дурным поведением ребенка, о котором она даже не помнит?
— Ничего подобного!
Блейз опять стоял, засунув руки в карманы, но плечи он успел расправить, хотя тело осталось напряженным.
— Значит, для тебя поцелуй — небольшая шалость под луной?
Луна уже висела в небе, низкая, серебряно-золотая.
— А тебе какое дело?
Он молчал. Потом сделал короткое движение, приглашая Сорель пройти вперед.
— Родители, вероятно, уже волнуются, куда мы подевались.
Явно надуманное объяснение вызвало у нее скептическую улыбку. Они вернулись в дом, и до конца вечера Блейз просидел молча и отвечал только тогда, когда к нему обращались. Сорель вздохнула с облегчением, когда Рода наконец устала и Айен потянул их ехать домой.
С Блейзом они увиделись на дне рождения Марты несколько дней спустя. Марта отмечала свое тридцатилетие. Сорель привела с собой Крега, подозревая, что там будет Блейз. Она пыталась забыть его, но, войдя в комнату, все время оглядывалась и, когда он наконец пришел, сразу его увидела. И сразу увидела, что Блейз пришел один.
Гости приветствовали его поцелуями в щеку, а он огляделся, и глаза его вспыхнули, когда он увидел рядом с Сорель мужчину.
Крег подтвердил его приход.
— А вот и твой старый приятель, — сказал он.
— Да. — Она намеренно отвела глаза от Блейза и сосредоточилась на своем сопровождающем.
Крег внимательно посмотрел на нее.
— Кажется, он сегодня не слишком приветлив.
— Он без подружки — наверное, скучает по ней.
— А не потому, что я с тобой?
— Нет, конечно. — Но его слова ее тронули, и она покраснела под понимающим взглядом Крега.
Спиной почувствовав приближение Блейза, она заставила себя не оборачиваться, пока не услышала его ровный голос:
