— Он назвал тебя дурочкой?! — Клэй стиснул зубы. Джон может как угодно отзываться о нем, но он, Клэй, не потерпит неуважения к Кейтлин.
— Джон сказал много такого, о чем, я уверена, он теперь сожалеет. — Кейтлин пожала плечами. — Но я достаточно наслушалась. Поэтому и ушла.
— Мне не нравится, что он так разговаривал с тобой! — Клэя обуревало желание защитить Кейтлин. — Придется поговорить с ним.
— Нет-нет. — Кейтлин наклонилась и положила руку ему на плечо. — Этим ты ничего не добьешься.
И то правда.
— Этот раз я ему спущу. Но если это повторится…
— Я разобью ему нос, — закончила за него Кейтлин, весело поблескивая глазами и смеясь. Но смех замер у нее в горле, когда Клэй, потянувшись к ней, нежно коснулся ее щеки кончиком пальца.
— Я разобью ему нос, — тихо повторил Клэй, глядя Кейтлин в глаза. — Никто не причинит тебе боли, пока я здесь.
Кейтлин хотела напомнить, что его пребывание здесь скоро окончится, но ей было трудно не только говорить, но даже дышать.
Пряный запах его одеколона пьянил Кейтлин. Ее тело затрепетало.
— Никто никогда так не волновал меня, — произнес Клэй.
Он смотрел на Кейтлин глазами, полными изумления и восторга.
— Меня тоже, — едва слышно прошептала она. Ощущения, пронизывающие Кейтлин, буквально обжигали ее. Чувства, которые вызывала в ней близость с Кенни после целого года свиданий, были жалкой тенью того, что она испытывала с Клэем сейчас.
— Останься со мной! — Клэй, не отрываясь, смотрел на нее.
На мгновение Кейтлин почувствовала искушение уступить ему, представив себя в объятиях Клэя. Желание горячими волнами нахлынуло на нее.
— Позволь мне любить тебя, — тихо проговорил Клэй.
— Я не могу. — Кейтлин глубоко вздохнула и заставила себя встать. Она надеялась, что Клэй поймет, что ее решение правильно, и не будет настаивать, чтобы она изменила его. — Это все усложнит.
— Усложнит что?
— Все. Как только расследование закончится, ты уедешь. А меньше чем через месяц я буду в Чикаго.
— Возможно, ты права, — согласился Клэй. — Но ведь ничто не мешает нам насладиться тем временем, которое еще осталось у нас.
Кейтлин расправила плечи и укрепилась в своем решении.
— Мне уже сейчас трудно сказать тебе «прощай». Чем ближе друг другу мы станем, тем тяжелее будет расставание.
В его глазах она увидела понимание. Однако он протянул руку в надежде удержать ее.
— Я бы никогда не причинил тебе боль.
Кейтлин сделала шаг к двери и открыла ее.
Она пристально посмотрела на Клэя.
— Я знаю, — тихо произнесла она. — Потому что я никогда бы не позволила тебе это.
Но, спускаясь по лестнице и каждой клеточкой своего тела испытывая жгучее сожаление, Кейтлин знала, что солгала. В тот миг, когда вспыхнула ее любовь к Клэю Баррету, Кейтлин дала ему власть над собой.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
— Кажется, кто-то грезит наяву! — знакомый голос неожиданно вторгся в мечтания Кейтлин. Подняв голову, она встретила насмешливый взгляд Клэя. Был прекрасный летний день, и Кейтлин решила перекусить в парке. Но вместо того, чтобы читать справки, которые она захватила с собой, она наблюдала за играющими детьми, машинально выводя на полях имя Клэя.
Прежде чем она успела опомниться, листок оказался у него в руках.
— Что это у нас здесь? — шутливо осведомился Клэй. — Любовное послание?
Кейтлин застонала.
Вместо того, чтобы размышлять о том, как расспросить Рамону и свести Клэя с Полом, она могла думать только о Клэе и о том, что произошло бы, прими она его предложение. Эта мысль обдала ее жаром.
— Как хорошо, что ты здесь, — произнесла она, надеясь отвлечь его внимание от листка бумаги, который он держал в руке. — Мне нужно поговорить с тобой.
Кейтлин с улыбкой поднялась на ноги, с трудом подавляя желание выхватить у Клэя листок. Если он увидит эти дурацкие сердца со своим именем, она наверняка умрет от стыда.
— Что случилось?
— Это ты мне должен сказать. У меня такое чувство, будто ты избегаешь меня. — Кейтлин вздернула подбородок. — Это из-за той ночи?
— Кейтлин! — с упреком произнес Клэй. — Ты так плохо думаешь обо мне?
Кейтлин пожала плечами; теперь она уже не была уверена в том, что она действительно думает.
— Я вовсе не избегаю тебя. — Клэй опустил руку с листком бумаги. — Но ты работаешь днем, а я — по вечерам.
От Кейтлин не ускользнуло, что Клэй ничего не сказал о вчерашнем вечере, который был у него свободным. Он не показался и не дал о себе знать.
— Том сказал, что вчера к нам приходила Лори; она искала тебя, — сообщила ему Кейтлин.
— Ты думаешь. Лори интересует меня? — Он покачал головой. — Вовсе нет. — Клэй приблизился к ней и поднял руку, чтобы взять Кейтлин за подбородок. В другой руке он держал злосчастный листок бумаги. — Только ты интересуешь меня.
Сердце Кейтлин затрепетало, как пойманная птица.
— Я уезжаю в Чикаго.
— Знаю. Но мы можем быть друзьями. И мы могли бы…
Губы Клэя оказались совсем близко от ее губ. Кейтлин ощутила их сладость и тепло. Ее губы раскрылись, и их языки соприкоснулись. Листок, кружась, опустился на траву.
Поцелуй закончился. С бьющимся сердцем Кейтлин сделала шаг назад, наклонилась и схватила злополучную бумажку. Смяв ее в крошечный шарик, она выпрямилась, стараясь выглядеть спокойной.
— Давай пойдем куда-нибудь в пятницу вечером. Обещаю, что не скажу о расследовании ни единого слова. Мы просто повеселимся.
— Я не могу, — с сожалением покачала головой Кейтлин. — Мне нужно дошить платье для дочери нашего соседа. В воскресенье — Кинсенера.
Клэй подозрительно посмотрел на нее.
— Кии — се… — что?
— Кинсенера, — улыбнулась Ксйтлин, ничуть не удивившись, что он не знает этого слова. Пока Сабрина и ее отец не поселились в Шелби, Кейтлин тоже никогда не слышала о Кинсенере. — Сабрина — испанка, и ей исполняется пятнадцать лет. Кинсенера — это церемония, означающая превращение девочки в молодую женщину.
В глазах Клэя сквозило недоумение. Кейтлин рассмеялась.
— Честное слово! Это большое событие.
— Ты шьешь ей платье?
Лицо Кейтлин осветилось улыбкой.
— Это не простое платье. Это одна из моих собственных моделей, начиная с фасона и заканчивая последним стежком.
— Хотелось бы мне взглянуть на это платье.
На сердце у Кейтлин потеплело.
