— Если бы я не любила его так сильно, то задушила бы сию секунду.
Грей засмеялся.
— Покажу тебе свои снимки, и будем квиты.
— Спасибо, не надо, — отказалась Кэсси.
— Ну что, страшно было сегодня?
— Нет, не так страшно, как я думала.
— Ты рада, что поехала?
Она внимательно посмотрела на него. Значит, это только начало. Наверное, Грей хочет еще раз пригласить их в Мисандерстуд.
Она покачала головой.
— Радоваться не могу, — сказала она. — Но ты был прав. Всему свое время. Наверно, когда-нибудь я буду рада этому.
Когда она состарится и свыкнется с мыслью, что сын принадлежит не только ей одной. Когда перестанет любить его отца. Когда Грей женится на другой женщине, а она научится думать о нем просто как о старом друге. Тогда будет рада.
— Спасибо тебе. Наверное, так надо было, — повторила она.
— Это тебе спасибо. А теперь можно ехать домой.
Домой. Домой к ней. Для Грея это лишь временное пристанище. Он скоро уедет. Когда?
Может, на следующей неделе. А может, завтра. Она не знала точно, но не сомневалась, это будет скоро. Его дом — здесь, в Мисандерстуде. Для нее же этот город всегда был чужим и домом никогда не станет.
Для Роба — другое дело. Какое-то время ему придется проводить здесь, с отцом. Она также не прекратит встреч с Греем, до конца своей жизни. Она будет видеть Грея с сыном, с женщиной, на которой тот в конце концов женится, и с этим ничего нельзя поделать.
Этой женщине к лицу даже поношенная рабочая одежда, невольно подумал Грей двумя днями позднее, наблюдая, как она наклонилась поднять несколько монеток, выпавших из рук пожилого покупателя.
— Кэсси, не стоит беспокоиться. Сам виноват. Неуклюжий старый дурень.
Она с улыбкой вложила монеты в руку покупателя.
— Все нормально, Билл. Со всеми может случиться. Монеты такие скользкие.
Кэсси одарила старика очаровательной улыбкой. Она была полна сочувствия к человеку, который из-за своего возраста не мог быть таким ловким, как когда-то. И за это ее любили люди. Грей видел это по лицу старика-покупателя.
Густые, длинные, блестящие волосы Кэсси гипнотизировали Грея. Он вспомнил, как в то утро случайно разбудил ее, пробежав под окном. Распущенные, рассыпанные по плечам атласные локоны вызывали жгучее желание пропустить их сквозь пальцы, зарыться в них губами, чтобы вдыхать нежный цветочный запах, впитавший вкус дождя и солнца.
«Глупо, Александер. Ты не имеешь права об этом думать», — убеждал себя Грей, наблюдая за Кэсси. Он обязан держать себя в руках, каким бы сильным ни было желание прикоснуться к этой женщине. Она не хотела близости с ним. Стало быть, любая его инициатива обречена на провал, чревата непредсказуемыми последствиями.
«Не теряй над собой контроля, — внушал себе Грей, не сводя глаз с Кэсси, — береги ее».
— Сейчас положим вам в машину мешок с землей, и Мэри сможет обновить газон, — ласково сказала она покупателю и направилась к площадке под навесом, где хранился товар.
— Так дело не пойдет. Не годится вам таскать тяжести, когда я здесь, — возразил Билл, переступая с ноги на ногу.
«Или когда здесь я», — подумал Грей, откладывая в сторону плитку. Он ремонтировал покрытие дорожки, ведущей к дому Кэсси. Нельзя допустить, чтобы женщина выполняла непосильную работу.
Он сделал всего несколько шагов, как Кэсси резко остановилась и обожгла его взглядом: «Посмей только!»
Он сделал еще один шаг. Но Кэсси посмотрела на него с такой мольбой, что он не посмел сдвинуться с места.
— Все в порядке, Билл, мне это совсем не трудно, — сказала она и погладила его руку. — Я всех так обслуживаю. Когда человек целый день на ногах, не мешает немного размяться. Кроме того, приятно сознавать, что покупатели довольны обслуживанием. Вам хорошо это известно, Билл. Вы сделали мне прекрасные рамы для картин. Когда смотрю на них, вижу, сколько труда вы вложили. Вам бы тоже не понравилось, если бы часть работы кто-то делал за вас.
— Никого и близко не подпускаю к своему верстаку, — согласился Билл.
А Кэсси, глубоко вздохнув, ловко подхватила мешок и стала перекатывать его через двор. Когда все четыре мешка были уложены в багажник, Кэсси подошла к покупателю и улыбнулась.
— Спасибо за покупки, Билл. Не забудьте передать от меня привет Мэри.
— Как я могу забыть? Да и Мэри не позволит. Начнет расспрашивать, как у вас с Робом дела.
— Скажите, что все у нас отлично. Просто замечательно.
Кэсси помахала рукой вслед отъезжавшему грузовичку. Лицо ее блестело от пота.
Она красивая, подумал Грей. Красивая и добрая. Он по достоинству оценил ее заботливое обращение со стариком.
— У тебя хорошо получается, — сказал он, подходя к ней.
Она взглянула на него, улыбнулась и покачала головой.
— Люблю этот магазин, этот дом. Люблю помогать своим покупателям. Магазин маленький, но потребовал много времени и труда. Зато… Рада, что помогаю людям.
Грей взял ее за руку, но она сразу же отдернула ее.
— Я такая грязная.
— Пустяки. Ты прекрасно знаешь, что у тебя не просто магазин. Люди идут сюда, чтобы им согрели душу. Они чувствуют твою любовь.
Грей вдруг осознал, как повезло его сыну с матерью. Не каждая женщина способна на такую любовь. Не всякой женщине под силу помогать мужчине, присутствие которого ей неприятно, найти подход к сыну.
Только очень добрый, щедрой души человек способен на такое.
Такая женщина достойна восхищения. Он гордился ею. А кроме того, она притягивала его, как магнит, и возбуждала.
— Иди, Кэсси, прими душ. Мне жаль, что не подпустила меня к мешкам.
— Это моя работа, — возразила она. — Мне пора в магазин.
Но Грей не позволил ей уйти.
— Не волнуйся, я присмотрю за магазином, — сказал он. — Отдохни немного. Тебе надо расслабиться.
Грей нежно погладил рукой ее шею. Она покачала головой, собираясь что-то сказать.
— Милая, не нужно убеждать меня в том, какая ты сильная и выносливая. У меня была возможность в этом убедиться.
Кэсси нахмурила лоб.
— Я прятала от тебя твоего сына. — Она сказала это так, словно впервые признавала свою вину и готова понести наказание.
— Нет, ты сделала кое-что похуже. Прятала от меня свою боль. — Грей посмотрел ей в глаза и понял, что не следовало напоминать ей о прошлом. Она и без того много страдала. Того, что было, изменить невозможно.
— Это была моя боль. Мой выбор.
Так оно и было. Кэсси не доверяла ему тогда и не хотела обращаться за помощью. Эта мысль приводила его в отчаяние. Ему до боли захотелось загладить свою вину, заботиться о ней, стать надежной опорой. Лучше поздно, чем никогда.
