Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
Вчера ночью, проснувшись, я увидела Луси, лежащей на подоконнике (окно было открыто). Оказалось, что она в глубоком обмороке. Мне удалось привести ее в чувство; она была страшно слаба и, ничего не говоря, горько заплакала…
Надеюсь, что болезнь Луси не связана с этим несчастным уколом булавкой. Я осмотрела ее шею, когда она спала: ранки еще не закрылись. Они стали даже больше прежнего, а краешки совершенно побелели. Если через два дня они не заживут, я буду настаивать на том, чтобы доктор осмотрел Луси.
Посылаю вам накладную на груз, отправленный по северной железной дороге. По прибытии он должен быть немедленно перевезен в Пурфлит (имение Карфакс) и оставлен в часовне, обозначенной на прилагаемом плане буквой «А». Наш клиент желает, чтобы перевозка состоялась безотлагательно, поэтому прошу вас приготовить подводы ко времени прихода поезда и выслать их на вокзал.
Прилагаю на расходы чек на 10 фунтов стерлингов (по получении прошу прислать расписку).
Дом еще пустой, ключи от ворот и часовни вам передаст мой агент.
Преданный вам Самуил Биллингтон.
Прилагаю расписку на сумму 10 фунтов и оставшуюся разницу в 1 фунт 17 шиллингов и 9 пенсов, согласно приложенному счету. Груз перевезен в соответствии с вашими указаниями.
Глава IX
ДНЕВНИК МИННЫ МОРАЙ
18 августа. Я очень счастлива сегодня и пишу, сидя на скамейке на кладбище. Луси гораздо лучше. Она провела ночь спокойно, ни разу не проснувшись. К тому же Луси в прекрасном настроении, весела и даже не боится говорить о происшедшем, так как сама напомнила мне про то, как я нашла ее сидящей на нашей скамейке. Я спросила, что ей снилось в ту ночь. Сдвинув брови, как бы пытаясь что-то вспомнить, она ответила:
— Мне кажется, это был не сон… Что-то тянуло меня к тому месту, я хотела идти и одновременно боялась. Помню, как я шла по пустынным улицам и потом через мост… Слышался лай собак… Помню еще, что рядом со мной был кто-то в темном, с красными глазами, как в тот день на закате, помнишь? Этот человек вызывал во мне и приятное, и неприятное чувство. Внезапно я будто провалилась в бездну, в ушах зазвенело, и я потеряла сознание… Потом… очнувшись, я увидела тебя…
Все это показалось мне крайне странным, но я поспешила переменить тему разговора.
19 августа. Наконец-то радостная весть! Хотя отчасти она грустная. Оказывается, Андрей болен и потому не писал. Мистер Гаукинс переслал мне письмо сестры милосердия из больницы в Бухаресте, прибавив от себя несколько сердечных слов.
Я еду завтра утром к Андрею, буду ухаживать за ним и привезу домой при первой возможности. Я так плакала над письмом, что оно теперь совершенно мокрое!
Багаж мой уже готов; беру с собой самую малость, а остальное Луси отвезет обратно в Лондон. Но довольно писать! Я скоро буду говорить с моим женихом, с моим Андреем…
ПИСЬМО СЕСТРЫ АГАТЫ МИННЕ МОРАЙ
ИЗ БОЛЬНИЦЫ СВ. ИОСИФА И СВ. МАРИИ
Мисс Морай!
Пишу вам по просьбе мистера Гаркера, который еще слишком слаб, чтобы писать самому. Он находится у нас около шести недель, у него сильнейшее воспаление мозга. Мистер Гаркер просит передать вам сердечный привет и выражает сожаление, что ему пришлось задержаться в пути. Больному потребуется еще несколько недель, после чего он будет совершенно здоров.
С уважением, сестра Агата.
P. S. Больной заснул, и я хочу еще кое-что прибавить. Мистер Гаркер рассказывал мне про вас, мисс Морай. Я знаю, что вы скоро будете его женой; благословляю вас обоих! Считаю своим долгом предупредить вас, что мистер Гаркер перенес сильнейшее потрясение, он кричал в бреду самые невероятные вещи, говорил про волков, кровь, призраков и чертей, боюсь даже все передать вам! Будьте крайне осторожны в обращении с ним, следы перенесенной болезни не могут пройти сразу.
Я написала бы вам раньше, но не знала, куда адресовать письмо, а при мистере Гаркере никаких документов не было. Его привезли к нам из Канфенберга. Кондуктор сказал, что он влетел на станцию как сумасшедший, крича, чтобы ему дали билет домой. Узнав, что он англичанин, начальник станции посоветовал ему ехать в Бухарест, так как оттуда ходит экспресс до Кале.
Вы можете быть совершенно спокойны, уход за вашим женихом хороший. Мистер Гаркер такой добрый и ласковый, что мы все полюбили его. Я вполне уверена, что через несколько недель он совершенно поправится. Вам еще предстоят многие и многие годы полного счастья.
ДНЕВНИК ДОКТОРА СИВАРДА
19 августа. Произошла непонятная перемена в состоянии Ренфильда. В восемь часов вечера он начал беспричинно волноваться и нюхать воздух, как собака, учуявшая дичь. Фельдшер, зная, что я интересуюсь им, попытался вызвать больного на разговор. Обычно Ренфильд крайне легко идет на контакт, а на этот раз он отказывался говорить. «Не хочу общаться с вами, — объявил он. — Вы теперь ничто, мой господин близок».
В девять часов я пошел к Ренфильду. Он казался очень возбужденным. Я сделал вид, что не обращаю на него внимания. Неожиданно Ренфильд успокоился, тихо подошел к своей кровати и молча уселся на нее. Что он замышляет?
Я устал сегодня, и мне грустно. Надо пораньше лечь спать.
Позже. В два часа ночи меня разбудил санитар. Ренфильд удрал!
Быстро одевшись, я спустился вниз. Сторож сказал, что каких-нибудь десять минут назад он видел через решетку в двери Ренфильда, спокойно лежащего на кровати. Внезапно окно с шумом распахнулось, и он выскочил в одном белье в сад.
Не долго думая, я помчался за своим пациентом, который, по словам сторожа, повернул налево. Вскоре впереди мелькнула белая рубашка Ренфильда. Он перелезал через высокую стену, которая отделяет клинику от сада старого дома.
Вернувшись, я приказал сторожу послать двух или трех санитаров в Карфакс на случай, если Ренфильд окажется буйным. Затем, подставив лестницу, я перелез через стену.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
