Это было невероятно трудно, но все же он подавил стон. Рэм наблюдал, как движется ее горло при каждом глотке. Ему ни в коем случае не следовало оставаться с ней наедине, без Мередит. Ему просто необходимо было сейчас подумать о чем-то постороннем, отвлечься от крайне неудачной идеи впиться жадным ртом в нежную шею Пэйшенс.
– Вы какое-то время живете самостоятельно?
От этого, казалось бы, невинного вопроса она мгновенно 11еременилась в лице, куда-то исчезла вся радость. Напрягшись, она обхватила чашку ладонями.
– Да, с четырнадцати лет.
Она была еще слишком молода, чтобы позаботиться о себе. Иго это возмутило.
– А как же ваша семья?
В ее голубых глазах промелькнула печаль.
– В живых нет никого, кто мог бы меня опекать, милорд.
Отставив чашку с шоколадом, она резко поднялась с кресла.
По всей видимости, семья или отсутствие таковой было не лучшей темой для обсуждения.
Похоже, он обречен прожить жизнь в обществе своенравных женщин.
– Лорд Рэмскар, мне пора идти отдыхать.
– Называйте меня просто Рэмскар, – сказал он, вставая вслед за ней. К счастью, его непослушный орган каким-то чудом успокоился. – Или Рэм, если вам так больше по душе.
Его предложение ей не понравилось.
– Это будет выглядеть неуместно.
– Ну что вы, вы ведь практически стали членом нашей семьи, – сказал он, сочтя такой аргумент весомым. – Мы будем проводить много времени вместе. А это сближает даже посторонних людей.
У мисс Винлоу был такой вид, будто она хочет возразить. Однако она сдержалась и не стала спорить. Вместо этого она устало кивнула.
– Доброй ночи.
Она заметно нервничала в его присутствии. Рэм не имел ничего против этого. Он хотел, чтобы она обратила на него внимание.
– Хорошо. До скорой встречи. Сладких снов, милая Пэйшенс.
Должно быть, в первую ночь в Свенкотте ее посетил греческий бог любви Эрос. Ей снились странные сны. Беспокойно ворочаясь, она перевернулась на спину и сбросила с себя простыню, которая обернулась вокруг ног. Видения с Джулианом Фениксом трепетали, как страницы в книге под дуновением весеннего ветра. Неожиданно в ее руке оказалась бутылочка с настойкой опия. И хотя это было полнейшей бессмыслицей, она вылила содержимое на книгу. Она почувствовала, как Феникс подходит к ней и обнимает за талию. Она напряглась всем телом, зная, чего он хочет.
«Давай я покажу тебе, что такое настоящее удовольствие», – прошептал ей на ухо ночной гость.
Ей не пришлось ничего говорить. Он умел предугадать все ее желания и потребности. Пэйшенс прижалась к нему спиной и скользнула вниз, проводя пальцами по бедрам.
«Встань на колени, – хрипло велел он. – Мне нравится брать тебя сзади».
Она без малейших возражений уступила Джулиану. Он никогда не делал ей больно и не заставлял подчиняться, если она сопротивлялась. Этот мужчина был изобретательным любовником, который доставлял ей только удовольствие.
«Да».
Вокруг все замерцало, и пол понесся прямо на нее. Когда туман развеялся, они оказались у камина. Она стояла на коленях, вцепившись пальцами в роскошную звериную шкуру, брошенную на грубый пол.
Его тепло накрыло ее словно одеяло. Пэйшенс чувствовала горячее дыхание у себя на правом плече, пока он располагался сзади. Она качнулась ему навстречу. Он всегда входил в нее без боли. Во сне ее тело страстно желало такой любви. Более того, оно жаждало ее.
Пэйшенс застонала от его мощного проникновения. Джулиан скользнул глубоко внутрь нее. Он согнулся над ее лоном, его мужское естество билось у нее внутри. Ее влагалище было влажным, она остро желала этого соития. Левую руку он властно прижал к ее животу. Она от предвкушения поджала пальцы на ногах.
Пожалуйста!
Он медленно вышел из нее. Пэйшенс чуть не заплакала от досады. Но ее любовник не собирался оставлять ее неудовлетворенной. Он снова резко вошел в нее и принялся энергично двигаться. Она вцепилась в меховую шкуру и задвигалась ему в такт. Рука Джулиана скользнула ниже в поисках заветной щели у нее между ногами.
«Кричи!»
Он укусил ее за плечо, чтобы напомнить, кто здесь главный. Всепоглощающее удовольствие, которое он умудрялся выжать из ее тела, стоило того, чтобы подчиниться. Джулиан погрузил пальцы в жесткие завитки ее лона, в то время как его бедра снова и снова ударялись о ее ягодицы.
Это было потрясающе. Она опустила голову, и, когда по телу прокатилась первая волна удовольствия, лицо ее исказила сладкая мука. Ее любовник из сна был неутомим. Он не прекращал размеренные толчки, хотя она уже лежала без сил, легонько вздрагивая. От вихря чувственного наслаждения грудь ее стала чрезмерно чувствительной, а тело ныло, требуя продолжения.
Именно этого он и добивался.
Джулиан осторожно вынул член и перевернул ее на спину. Глаза ее до сих пор были блаженно закрыты, а он тем временем раздвинул потаенные складки, желая добраться до сердцевины. Пэйшенс улыбнулась. Этот мужчина был поистине ненасытен.
Она открыла глаза, собираясь поделиться с ним своим пикантным наблюдением. Но привлекательное лицо, раскачивающееся в дюймах от ее собственного, принадлежало отнюдь не Джулиану Фениксу.
Это был лорд Рэмскар!
«Неужели вы действительно подумали, что на этом все, мисс Винлоу?»
Он ловко проник внутрь нее, не дожидаясь вразумительного ответа. От его предыдущих любовных изысков ее лепестки и бутон оросились влагой и стали невыносимо чувствительными. Один завершающий рывок, и она провалилась в забытье.
Пэйшенс проснулась от собственных сдавленных всхлипываний и обнаружила, что рука ее крепко зажата между ногами, а приятная пульсация внизу живота медленно покидает ее вместе с остатками сна. В полной растерянности и не на шутку испуганная, она села на кровати.
Рядом никого не было.
Она не сразу вспомнила, что находится в Свенкотте. Она поднесла руку к лицу и почувствовала слабый запах своих выделений.
Это был всего лишь сон.
Плечи ее слегка вздрогнули, она списала это на облегчение. Она схватила покрывало, которое перед этим сбросила, и накрыла ним ноги.
На щеках ее высыхали слезы.
О боже, да что же это с ней? Она повернулась на бок и подтянула колени к груди. Со смерти Джулиана Феникса ее преследовали эти горькие сны. В них он всегда был нежным и ласковым, совсем не таким, как в жизни. Всякий раз, когда она просыпалась, воспоминание о том, как они занимались любовью, вызывало боль и чувство вины. Пэйшенс в отчаянии уронила голову на подушку.
Что-то с ней определенно было не так. Она ненавидела Феникса. Это был жуткий, самолюбивый подонок, который всегда думал только о своем удовольствии. Но почему в ее подсознании всякий раз всплывала именно его красивая физиономия? Почему она так тосковала по его прикосновениям?
