– Дети еще спят? – спросила она, не поднимая головы, и наклонилась, чтобы подобрать чулки.
– Уже нет. Тот высокий светловолосый парнишка…
– Суэйн?
– Да, я думаю, он родом из Швеции. Он проснулся и разбудил остальных детей, помог им одеться. Сейчас они складывают свои постели. Я задал ему достаточно работы.
– Из Сузила может получиться неплохой командир, – заметила Ханна.
Итак, можно ли надевать чулки в его присутствии? Нет, это неприлично. Сейчас она быстро наденет ботинки, чтобы не оголять ноги при постороннем мужчине.
Поднявшись, Ханна опустила юбку и так ослепительно улыбнулась Криду, что полностью обезоружила его. По крайней мере она так думала. Он нетерпеливо указал в сторону лагеря.
– Итак, вы готовы следовать за мной? – спросил он и повернулся к кустам, росшим на берегу.
Ханна пожалела, что не надела чулки, потому что ботинки давили на разбухшие в воде мозоли. Но остановить Крида из-за такого пустяка она не решилась. Слишком воинственно он был настроен. А терпением он точно не отличался.
Пока они продирались сквозь заросли и Крид приподнимал ветви, чтобы не ударили се случайно по лицу, Ханна вдруг подумала: «Что заставляет его охотиться за теми бандитами?» Впрочем, он упомянул об этом всего раз, и то лишь мельком.
Девушка решила уточнить:
– А почему вы преследуете тех парней, мистер Брэттон?
Он остановился:
– Что?
– Ну, тех людей, – ответила она неуверенно, – о которых вы говорили. Вы шли по их следу. Почему?
– Из-за денег. Впрочем, какое вам дело?
– Ну… по… потому что… как вы только что сказали, они могут на нас напасть, – вывернулась она. – Раз вы так беспокоитесь, значит, они опасны.
Крид подозрительно уставился на нее:
– Да, опасны. Они могут перерезать вам горло и убить всех детей.
Кивнув, Ханна решила придержать язык и все-таки выпалила:
– По-моему, это те парни, которые останавливались на отдых в Джубили.
– Какие еще парни?
– Ну, те три бандита, которые попросили у нас поесть…
Подойдя к ней почти вплотную, Крид прошипел:
– Кто они? Как выглядели? Сказали, куда направляются? – Сейчас он был как две капли воды похож на тех разбойников, только гораздо опаснее, потому что находился рядом с пей. Он уставился на нес, как безумный, и буквально засыпал вопросами. А девушка двух слов связать не могла. Почему он на нес кричит? По какому праву?
Ханна подавила в себе страх и спокойно ответила:
– Главный у них – высокий и жилистый, с грубыми чертами лица, второй со шрамом от правой брови до нижней части подбородка. – Крид весь напрягся. – А третий – совсем мальчишка, не похож на бандита. Вы это хотели знать, мистер Брэттон?
Крид пропустил ее слова мимо ушей и снова задал вопрос:
– Они называли свои имена? Говорили, куда идут? Ханна силилась вспомнить. Но события последних двух дней заслонили все, что случилось в то утро. К тому же тон Крида сбил ее с толку. Странно: почему его интересовали их имена и внешность? Вряд ли он ответит на ее вопросы, но рискнуть все же стоит. Крид был другого мнения:
– Отвечайте на мои вопросы, мисс Магуайр! И не спрашивайте, зачем я их задаю.
Девушка замолчала, глядя на него из-под нахмуренных бровей. Ее глаза потемнели от возмущения. Но Крид стоял на своем:
– Все равно я от вас скоро избавлюсь. Так не все ли вам равно, куда и зачем я еду. Для вас главное, чтобы я проводил вас до места, разве не так?
– В таком случае я постараюсь вспомнить их имена. Дайте-ка подумать… Это были Стилмен, Роупер и…
– Труитт? – договорил за нее Крид. Ханна кивнула.
– Куда же они направлялись?
Ханна внимательно смотрела на него, в надежде, что он сам назовет это место, но он терпеливо ждал ее ответа. Девушка отчаянно рылась в памяти, пытаясь вспомнить хоть одну деталь того утреннего разговора. Он не поверит, если она скажет, что не знает. Однако ее попытки не увенчались успехом, и она тяжело вздохнула:
– Они что-то говорили по этому поводу, но точно сказать не могу…
Он мертвой хваткой вцепился в ее хрупкие плечи и так сильно встряхнул, что она выронила чулки.
– Да вспомните же, черт вас побери! – процедил он сквозь зубы. – Это очень важно!
Ханна оттолкнула его и, забыв о хороших манерах, прошипела:
– Не смейте прикасаться ко мне! Онемев от удивления, Крид усмехнулся:
– А вы, оказывается, умеете шипеть, как дикая кошка, мисс Магуайр.
– Умею. И еще, мистер Брэттон, не забудьте, у дикой кошки есть когти. – Ее сердце гулко стучало, а зубы выбивали дробь. Ханна потеряла над собой контроль.
Немного помолчав, чтобы утихомирить свой гнев, Крид заговорил по-другому:
– Для вас же лучше, если вы вспомните место, о котором они говорили. Нейт Стилмен из тех, с кем небезопасно встречаться в темном лесу. И он знает, что я иду за ним следом. Так что непременно будет начеку.
– Я постараюсь вспомнить, но, если не смогу, ваши угрозы все равно не помогут, – сказала Хапна.
Сердце у нее все еще бешено стучало. Хапна наклонилась и подняла чулки. Они были мокрыми, и к ним прилипли листья.
– О Господи, – пробормотала она себе под нос, – единственная пара.
– Отряд головорезов «черноногих» и трое отпетых бандитов не так заботят маленькую леди, как промокшие чулки? – притворно вежливо спросил Крид и удивленно изогнул бровь.
– Ну, с чулками я еще как-то могу справиться. А с бандитами и индейцами – нет, – объяснила Ханна.
– Ваша правда. – Крид посмотрел на девушку. До сих пор он жалел, что, вместо того чтобы преследовать Нейта Стилмена, вынужден спасать Ханну и се выводок. Но сейчас ему вдруг показалось, что он в силах сделать и то, и другое. Мужчина должен знать, что достойно его заботы, а что – нет, должен уметь выбирать между долгом и желанием. Возможно, это и значит быть настоящим мужчиной. И тогда в обоих случаях ему воздается. Он получит в награду Ханну. Она прелестна, но не осознает этого. Наступит время, и кто-нибудь раскроет этот бутон. Она созрела для любви. Но бутон надо раскрывать осторожно, чтобы не помять. Нет, он недостоин ее. Ханна доверчивая, полная веры в добро и красоту мира… А он циничен, давно не верит в чудеса. И в Бога тоже. Добрый Боженька никогда бы не допустил столько зла на земле, сколько видел в своей жизни Крид. И сколько еще увидит.
Крид пожал плечами и повернулся, зашагав к стоянке. Слова, которые вертелись у него на языке, он не произнес. Он верил только себе, иначе не смог бы выжить.
