Джералд сжал кулаки. Невыносимо думать, что Эстелла настолько уязвима и беспомощна перед Родом, что завороженной жертвой ждет следующего его шага. Как же хотелось встряхнуть ее, заставить выбросить этого типа из головы, навеки перечеркнуть все, что стояло меж ней и свободным, не отравленным никакими страхами будущим.
Инстинкт яростно призывал Джералда к действию. Не стой столбом! Сделай же что-нибудь, и прямо сейчас! Не трать время на бесплодные раздумья!
Никакими разговорами, никакими размышлениями тут ничего не решить. Есть вещи, не поддающиеся логике, сказал себе Джералд, а ноги уже сами собой сделали те два шага, что отделяли его от молодой женщины. Есть вещи, понятные лишь на интуитивном уровне. Джералд поставил бокалы, что все еще держал в руках, на столик перед окном.
– Эстелла…
Она обернулась. В глубоких глазах ее плескалась такая неизбывная печаль, что у Джералда заныло в груди. Она не одна, она не одинока! Он не бросит ее наедине с горем. Он пришел, чтобы спасти ее, вернуть ей радость!..
От звуков его низкого, чуть хрипловатого голоса по коже Эстеллы пробежали мурашки – столько было в нем призывной, притягательной силы. Как зачарованная, она заглянула в лицо этой силе и в мгновение ока оказалась в объятиях Джералда. Ладони Эстеллы уперлись в мускулистую мужскую грудь, бедра ощутили крепость и жар его чресл. Синие глаза испепеляли ее властным, почти гневным огнем, не позволяя даже попытки к бунту.
Губы Джералда припали к ее устам в требовательном, яростном поцелуе, и Эстелла помимо воли ощутила, как в ответ в ней разгорается такое же требовательное и яростное желание, взрывная страсть, что сметает любые барьеры. Не думая сопротивляться, она отдалась на волю неукротимого чувства. Руки ее скользили по широким плечам Джералда, ласкали сильную шею. Все в нем дышало мужественностью, выдавало прирожденного воина, готового сражаться за ту, кого он назовет своей. Воин, защитник, заступник – и идеальный возлюбленный. Тот, на кого можно положиться всегда. Именно его так жаждала Эстелла.
Руки Джералда, его губы, его пылкий взгляд внушали ей, что она не одинока, и разгоняли холод и тьму, что всегда сопутствуют одиночеству. Эстелла, сама не зная почему, сейчас была уверена, что ничто и никогда не встанет между ней и этим мужчиной. Он не допустит этого. Она, только она…
Ощутив его напряженную плоть, Эстелла испытала самую, что ни на есть первобытную, примитивную радость. До чего приятно сознавать себя желанной! И до чего же не терпится подарить возлюбленному наслаждение, вместе с ним разделить восторги страсти! Позволить ему заполнить ту пустоту, что разъедала ее душу!
Объединенные лихорадочным порывом, стремящиеся скорее избавиться от докучной помехи, они принялись торопливо раздевать друг друга. Скорее прижаться друг к другу – плоть к плоти, сердце к сердцу! Увидев Джералда во всем великолепии наготы, Эстелла невольно ахнула, предвкушая наслаждение, которое он способен подарить ей в любовной игре.
Быстрым движением Джералд усадил ее на подоконник и раздвинул ей бедра. Эстелла обхватила его за шею, обмирая от восторга, когда он коснулся самых сокровенных, самых чувствии тельных мест ее тела. Умелые, дерзкие, дразнящие ласки Джералда в считанные секунды заставили ее достичь вершины блаженства. С тихим стоном Эстелла обвила ногами бедра возлюбленного, притягивая его к себе, умирая от желания почувствовать в себе его твердую плоть.
Первый же толчок вознес ее к новым вершинам наслаждения. Казалось, теперь, когда тела их слились в одно, она, наконец, обрела некую утраченную частицу своего существа, по которой давно страдала, которой ей мучительно недоставало. Каждая клеточка ее существа пела от радости. Джералд снова поцеловал ее в губы и, без малейшего усилия сняв с подоконника, понес в глубь комнаты, не разъединяясь, точно и сам, наконец, обрел то, чего ему давно недоставало, и теперь боялся хоть на миг утратить обретенное.
На Эстелле еще оставалась водолазка. И, усадив молодую женщину на краешек кровати, Джералд медленным, дразнящим движением принялся закатывать мягкую ткань, обнажая упругую высокую грудь и целуя ее так страстно, что Эстелла окончательно утратила осознание реальности, мир кругом завертелся и слился в одно яркое сверкающее пятно. Она вздрагивала в такт движениям губ возлюбленного, а когда он, наконец, поднял голову и заглянул ей в глаза, взгляд его словно проник ей в самую душу, подчиняя себе целиком, без остатка.
Три года Эстелла цеплялась за свою независимость, три года лелеяла мечты о свободе. Но единственная свобода, о которой мечтала она сейчас, – это свобода лететь на крыльях страсти с этим мужчиной, достичь вместе с ним тех вершин, что доступны лишь им одним…
Снова… и снова… быстрей и быстрей… Тело Эстеллы, словно само собой подчинилось этому ритму любви. Выше и выше… Восхитительная, небывалая свобода, немыслимое парение, дивные пики экстаза. Все вокруг вдруг взорвалось мириадами звезд… И больше Эстелла уже ничего не помнила.
Но Джералд не дал ей заблудиться, пропасть в этом огненном вихре чувств. Бережно, ласково он вернул ее на землю. Голова Эстеллы покоилась на плече возлюбленного, он нежно прижимал ее к груди, точно баюкал ребенка. Изнеможенная, счастливая, она покрывала бесчисленными поцелуями его шею и грудь…
Наверное, сейчас это было не совсем уместно, но в голову невольно полезли сравнения – Род и Джералд. И по всем параметрам Род безнадежно проигрывал.
Джералд Фергюссон… Эстелла нежно улыбнулась ему, и он вернул ей улыбку. Привстав на локте, он провел пальцем по ее чуть припухшим от поцелуев губам, очерчивая их изящные контуры. Какой пустяк – а тело ее вновь затрепетало от страсти и восторга.
– Ну что, теперь тебя получше? – Шутливый вопрос прозвучал до смешного серьезно.
– Да, – просто ответила Эстелла.
Отчего так, думать она не хотела. Во всяком случае, пока. Быть может, боялась ответа. Быть может, страшилась возвращения из того царства грез, где сейчас пребывала. Пусть грядущее таит неизвестность, а возможно, и крах, сейчас Эстелла не хотела думать ни о чем, кроме настоящего.
Улыбка Джералда чуть поблекла.
– Боюсь, мы с тобой слегка погорячились. Я напрочь забыл о возможных последствиях.
Эстелла нахмурилась. Ей эта здравая мысль даже не пришла в голову. Реальность безжалостно врывалась в мир мечты, и игнорировать ее было нельзя.
– Насчет меня можешь не тревожиться, – торопливо заверила она. Неловко, конечно, спрашивать, но благоразумие все же требовало. – Полагаю, ты тоже…
– Совершенно здоров. Но я имел в виду беременность.
Быстрый подсчет успокоил Эстеллу и на сей счет.
– Полностью безопасно.
– Ты пьешь таблетки?
– Нет. – Увидев, как взметнулись вверх брови Джералда, она быстро добавила: – Не было необходимости. Я три года ни с кем не встречалась…
Брови Джералда поползли еще выше.
