Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
Вертолет поднялся, а я осталась стоять на снежной площади под любопытными взглядами незнакомых людей, с военным ватником на плечах, с прижавшейся к ногам Хавроньей, накрытой старой курткой.
С одной стороны плаца стояло типичное двухэтажное здание столовой и Дома культуры. Еще четыре кирпичных здания смахивали на казармы. Отдельно стояли десятки деревянных домиков с резными раскрашенными наличниками. Вообще поселок был красивый.
Жители, большинство из которых составляли мужчины в военной форме, рассмотрев такую красоту, как я, издалека поздоровались и стали расходиться.
Но две отдельно стоящие женщины с детьми наблюдали за мной особо пристально. Детишки, мальчик и девочка лет по пяти, понимающе переглянулись между собой. Мальчик сделал несколько шагов вперед и повис на шее Хавроньи.
Толстушка, держащая за шарф девочку, подошла ближе.
— Вот это да! Таких гостей у нас еще не было. — Она протянула руку: — Татьяна.
Вторая женщина, худее Тани раза в три, с раскосыми глазами якутской богини, свое имя пропела:
— Ари-инай.
— А я Маша, — устало сообщила я. — И понятия не имею, что мне теперь делать, куда идти и как пристроить вот эту животину.
Животина мелко дрожала под съезжающей военной курткой и смотрела на маленького Сережу жалостливыми глазками.
— При-икольно.
Аринай разговаривала как человек, никуда не спешащий, нараспев и медленно. Зато Татьяна говорила быстро и без умолку.
— Нас предупредили о твоем приезде, мы подруги Ани. Будешь жить у нее дома. Мы дом протопили, не замерзнешь. Столоваться будешь в столовой, я ее директор. А хрюшку устроишь на свиноферму. Но завтра. Сейчас там никого нет, все спят.
— Значит, она пока будет со мной.
Опустив глаза, я наблюдала идиллию любви. Мальчик висел на Хавронье, а она терпела, жмурясь от удовольствия.
— А где-е твои-и вещи? — проснулась мамочка мальчишки.
— Нету. — Я развела руками. — Неожиданная поездка получилась. Долго рассказывать.
— При-икольно.
Снега на плацу было по колено, а я в кроссовках. Приходилось все время переступать с ноги на ногу.
— Ой, мамочки, забыла! — Таня жестом фокусника достала из широкой сумки валенки. — Надевай. Влезай прямо в кроссовках. У нас так все ходят, местный колорит. И почапали домой. Мы совсем голодные. Пока вертолет ждали, очень нервничали, но стол не трогали. Ни картошечки, ни селедочки, ни водочки на целебных травках. Пойдем, Маша! Мы так тебе рады!
Татьяна подхватила девочку на руки.
— Ага, ра-ады, — медленно улыбнулась Аринай. — Сережа, идем. И ты, хрю-у-шка.
Я влезла в валенки, и мы всей компанией побрели к низкому дому, в котором Аня провела несколько лет. С неба падал густой снег, обещавший потепление.
— А откуда можно позвонить, девочки? У меня телефон не берет.
— А здесь сотовые ни у кого не берут, только спутниковые. — Я уже собралась расстроиться, но Таня продолжила: — Дома через коммутатор закажешь разговор. Не дрейфь, все путем.
Из трубы «пряничного», с белыми наличниками дома шел дым. От всего поселка веяло спокойствием. Таня и Аринай казались давно знакомыми, дети милыми, Хавронья довольной.
И я поверила, что все будет хорошо. Самоуверенная толстая дура.
* * *
Академик положил посередине письменного стола чистый лист бумаги. За ним выставил хрустальный квадрат коньяка и три серебряные стопки. Академик все время так пил, с прицепом, не желая каждый раз суетиться и наклонять тяжелую бутыль.
Сегодня прибыла Анна, через два дня доставят Ленчика. Жизнь может сделать очередной неожиданный поворот. Пора подвести дебет-кредит. Нельзя обстоятельствам довлеть над тобой, лучше самому создавать обстоятельства.
Разлив коньяк, Академик взял в правую руку авторучку, в левую стопку. Выпив первые тридцать граммов, он записал первую цифру — тридцать семь. Тридцать семь лет назад, закончив факультет радиобиологии Ленинградской военно-медицинской академии, он, будучи капитаном медицинской службы, был направлен для прохождения службы сюда, в поселок и Зону Топь, на радиоактивные рудники.
Официально рудник назывался Обогатительной урановой фабрикой. В ее штате трудились ученые, следящие за сложным, тогда почти космическим оборудованием, а рабочими вкалывали приговоренные к высшей мере наказания уголовники. Охранял уголовников полк МВД.
О том, что тогда увидел здесь капитан Аристарх Кириллович Лоретов, можно было писать триллер или докладную в Центральный Комитет Коммунистической партии СССР. У него хватило ума не писать ни того ни другого.
Уже тогда Топь была «сама в себе» и подчинялась только высшему руководству в Москве.
К моменту, когда Аристарх стал полковником и организовал прекрасную исследовательскую лабораторию, радиоактивная руда истощилась. Объемы добычи сокращались.
Наступили беспутные девяностые. Разруха в умах, в производстве и в армии. Но Топь не закрыли. В Зоне накапливались медицинские феномены. И Аристарх как талантливый, можно смело сказать самому себе, гениальный ученый-медик не упустил ни одного факта.
На большинство людей длительная радиация действует отрицательно, кратковременной лечат заболевания. Но есть случаи, один на тысячу, когда радиация не просто изменяет организм человека, а перестраивает его. И тогда один из органов становится либо убийцей для человеческой особи, либо спасителем.
В какую сторону пойдут изменения, предсказать невозможно.
И еще бывают случаи уникальные, когда человек полностью становится панацеей от всех болезней. Любая клетка его тела, любое выделение организма может излечить и продлить жизнь другому человеку. Пока таких феноменов в Зоне появилось только два — Анна и Ленчик.
Зато особей, на органах которых можно было заработать, они с Геной, применяя авторские методы, смогли создать много.
Академик выпил вторую стопку. Написал вторую цифру. Девяносто два.
В девяносто втором году он привез в Москву несколько ампул сыворотки, предложив ее как средство для поднятия потенции. Лекарство произвело фурор. Пробыв в командировке неделю, Аристарх получил подтверждение, что у нужных людей не только повысилась потенция, но произошло общее улучшение самочувствия.
В открытую обещая омоложение и долголетие, он выбил льготы и кредиты для нового «медицинского объединения» на базе поселока Топь, клянясь не разглашать военной тайны. За оставшиеся ампулы ему подписали все представленные бумаги.
Выпив третью стопку, Академик написал третью цифру. Четыреста семьдесят восемь миллионов.
Первый миллион Академик заработал семь лет назад. Теперь сумма подходила к полумиллиарду.
Мог заработать больше, но пришлось вложиться в переоборудование маломощной, а теперь вполне современной собственной электростанции. Еще он построил автономный водопровод для Зоны и поселка, истратив больше нервов, чем денег, при согласовании с местной администрацией документов на добычу воды из артезианского озера, до этого сто лет никому не нужного.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
