– Да уж, приятный попутчик, – хмыкнул Андрей, а потом тихо спросил: «Иван, а обыкновенные люди здесь есть? Или все превращаются в лизунов и других тварей?»
– Есть, и достаточно много. Хотя здесь гораздо тяжелее оставаться человеком.
Трамвайные пути шли прямо, а асфальтовая дорога начала плавно забирать влево. Они пошли по дороге, возвращаясь на Проспект Мира. Впереди, на другой стороне проспекта, Андрей заметил на зелёном холме наполовину скрытую от взгляда автомобильной эстакадой церковь из красного кирпича.
– А что насчёт Бога? – тут же спросил он у Поводыря.
– В смысле? – не понял его Иван.
– Ну-у, господь Бог…
– Ты верующий?
– Вроде нет, – покачал головой Андрей. Ни он сам, ни жена никогда не были особо религиозными. Хотя Ольга носила крестик и когда случилась беда с дочерью, несколько раз ходила в храм.
– Я тоже. Значит, бог нам не поможет, – отрезал Иван.
– Подожди, но если это и есть тот свет, загробный мир и всё такое… значит, здесь должен быть и Бог. Разве не так?
– Может быть. Но я его не встречал, ни там, ни здесь.
– Но церкви-то стоят, – Милавин кивнул на чёрные с золотыми искрами луковки, увенчанные золотыми же крестами.
– Стоят, но двери заперты, и внутрь не попасть.
– А если взломать?
– Думаешь самый умный? – Иван даже оглянулся, продемонстрировав спутнику кривую усмешку. – Говорю же тебе, внутрь не попасть.
Видя, что тема неприятна собеседнику, Андрей решил пока не задавать больше вопросов и промолчал. Но Поводырь, выждав несколько секунд, сам продолжил разговор, немного смягчив тон.
– Местные говорят… У них тут есть такая легенда. В общем, иногда двери храма открываются. Вроде как для избранных.
Таких здесь очень мало, я слышал всего о трёх случаях. Человек входит в храм, двери за ним закрываются и их снова не открыть. А про человека начинают говорить, что он нашёл в себе дорогу к Богу.
– Красиво. Но, по-моему, действительно, очень похоже на легенду.
– Я тоже так думаю, – согласился Иван. – Но многие местные в это верят.
– А ты?
– Я хожу на Изнанку уже третий год, и пока не видел здесь ничего божественного. Здесь много всякого. Необычное, потустороннее, даже необъяснимое, но Бога здесь нет.
– Значит, никаких чудес, – полушутливо вздохнул Андрей.
– Всё сам.
– Как обычно.
* * *
Мимо метро Алексеевская прошли без приключений. Увешанный рекламными вывесками Проспект Мира оставался безжизненным. Даже лизун сильно отстал, и теперь Андрей видел его крошечную фигурку только на прямых и ровных участках дороги. Кое-где вдоль тротуара стояли припаркованные автомобили, но сама проезжая часть была пуста. Милавин даже немного разочаровался в Изнанке. После того, что ему наговорил Иван об опасностях и о том, что отсюда запросто можно не вернуться, он ожидал чего-то действительно страшного. А серый безлюдный городской пейзаж лишь нагонял тоску и ничего больше. Хотя, наверное, именно так и должен выглядеть предбанник загробного мира – серо и уныло. Как там у католиков: «Если пойду я долиной смертной тени…», пожалуй, в самый раз для этого места.
– Слушай, Иван, а мы, вообще, куда сейчас направляемся? – Андрей решил отвлечься от собственных мыслей.
– А я уж думал ты и не спросишь, – усмехнулся Поводырь.
– Да мне как-то всё не до того было, хватало других впечатлений.
– Ясно. А теперь типа освоился?
– Не совсем, тоскливо тут как-то. Аж с души воротит.
– Всё правильно. Это место вытягивает из своих обитателей жизнь. В этом его основное назначение. Помнишь, я говорил тебе, что наш поход займёт не больше двух-трёх дней. Если задержимся здесь дольше, обратно можем и не вернуться.
«Так вот откуда эта его разговорчивость. Тут дело не в настроении или хорошем отношении, это просто защитная реакция человека на пустоту вокруг».
– Так куда же мы, всё-таки, идём? – Милавин не стал отклоняться от темы.
– Тут около спорткомплекса есть небольшой посёлок…
– Посёлок? Около «Олимпийского»? – Андрей подумал, что ослышался.
– Ну да. Здесь опасно, особенно по ночам. Поэтому местные, те, кто остался людьми, стараются сбиваться в группы, чтобы легче было защищаться от всяких тварей. Ну и селятся кучно.
– И много здесь таких посёлков?
– Много. Этот ближайший к моему дому. У меня там склад есть, и патроны, и двустволка охотничья. Так что зайдём туда для начала, заберём снарягу и скинем пару блоков сигарет. Заодно узнаем, что в округе творится.
– Лучше бы вместо сигарет, хоть одну канистру со спиртом сбросить, – заметил непривычный к пешим походам Милавин. Проклятый рюкзак у него за спиной с каждым шагом становился всё тяжелее.
– Не получится, – покачал головой Иван, – Спирт они не возьмут. У них там настоятель «сухой закон» ввёл.
– Настоятель? Это что секта какая-то? – насторожился Андрей, живо вспомнив тех типов, что тёрлись около его подъезда последние полтора года.
– Ну, не совсем секта. Ребята заселились во двор церкви рядом с «Олимпийским» и теперь день и ночь молятся, чтобы Господь открыл им двери. Другие посёлки их так и называют Богомольцами.
– И что? Двери церкви хоть раз открывались?
– Нет. Знаешь, я конечно не эксперт, но я тут много всякого народу видел. По-моему, те, кто искренне верят в Бога и стараются следовать заповедям сюда, на Изнанку, даже не попадают. После смерти они сразу уходят куда-то в другое место.
– А как же эти твои Богомольцы?
– Мне кажется, они не верят. Просто боятся.
– Хорошо, а потом мы куда? Как вообще ты собираешься искать Сашку? – не унимался Андрей.
– Нам с тобой сегодня надо добраться до другого посёлка, на набережной возле Каменного моста. Там есть один человек, который за… – Иван немного замялся, прежде чем продолжить, – … определённую плату поможет тебе узнать, где сейчас твоя дочь.
– За определённую плату? Что ты имеешь в виду?
– Там узнаешь.
– А поконкретней.
– Я уже всё сказал.
Андрей хотел было возразить, но Иван вдруг остановился и кивнул головой в сторону проулка.
– Давай сворачивать. Впереди Рижский мост.
– Как скажешь, – хмыкнул Андрей, вслед за Поводырём удаляясь от проспекта Мира, но через пару минут всё-таки не удержался и снова задал вопрос: «А что не так с этим мостом?»
– Там упыри гнездятся.
– Да ладно, – Милавин не удержался от широкой улыбки, впрочем, немного нервной. – Настоящие вампиры?!
