– Замечательно! Вот на этой мажорной ноте я хотел бы понять уровень твоих материальных претензий. Недвижимость, деньги и все тому подобное.
Марина задумалась.
– Я впервые развожусь, и у меня нет опыта, поэтому объясни, пожалуйста, на что я могу рассчитывать?
– В нашем случае самым оптимальным решением является договоренность сторон. Я имею в виду, что мы подпишем контракт, в котором опишем имущество, переходящее к тебе в собственность, а также некоторый объем денежных средств, – дипломатично предложил я, понимая, что если мы не договоримся, то в наш процесс втянутся адвокаты, которые заработают и на мне, и на Марине. Результат будет тот же, я не дам им добраться до своих средств в России. Про Швецию мы и так все знаем, зато потеряем кучу денег.
– Хорошо! Я согласна! – неожиданно быстро произнесла Марина. – Мои предложения: все имущество в Швеции – дом, машина, мебель – переходят ко мне. Ты мне даешь, ну скажем, двадцать миллионов крон.
Я взбесился:
– Послушай, ты с ума сошла – двадцать миллионов крон! Это больше, чем три миллиона долларов. Я не в состоянии вынуть такую сумму из бизнеса и отдать тебе. Я предлагаю треть от названной тобой суммы и выплату в течение пяти лет. – В этом случае мне предстояло выплатить около миллиона долларов за пять лет. Тысяч по двести ежегодно. Сложно, но осуществимо.
– Пять лет меня не устраивает. Я хочу, чтобы выплата продолжалась три года, и после этого еще пять лет ты будешь выплачивать мне по двести тысяч крон.
Та скорость, с которой Марина согласилась, и добавленная сумма говорили, что моя жена подготовилась к разговору. Я уже хотел согласиться, как неожиданно она добавила:
– Кроме этого я требую, чтобы ты ежегодно предоставлял Алине не менее пятидесяти тысяч долларов.
Эта фраза меня возмутила. Уже несколько лет я полностью содержал нашу дочь, купил ей квартиру, делал дорогие подарки. До начала ее работы в нефтяной компании ежемесячно давал деньги и оплачивал ее счета. Марина это прекрасно знала. Я не мог понять, зачем она заговорила о дочери.
– Марина, пожалуйста, не переходи границу. Я очень внимательно слежу за жизнью нашей дочери. Так было и так будет всегда! Она моя единственная и любимая дочь. Готовь контракт по всем тем позициям, которые мы обсудили с тобой. Я приеду через неделю и подпишу.
Марина как-то обреченно сказала:
– Ты обещаешь мне, что не оставишь Алину?
– Не говори ерунду! Такой же вопрос мог бы задать тебе и я.
– Хорошо, я тебе верю! Прощай!
– До свидания! – сказал я и почувствовал, как тоска охватывает меня. А может, стоит все вернуть назад? Зачем?
Я положил телефон перед собой на письменный стол. Больше ни с кем говорить не хотелось. И так достаточно для одного дня. Наговорился!
Мне вдруг в голову пришла интересная мысль. Я в юности очень любил математику и сейчас вспомнил о существовании такого понятия, как система определенных уравнений, имеющая однозначное решение при количестве неизвестных, совпадающем с количеством уравнений. При одном неизвестном – это было одно уравнение, при двух – два и так далее. Передо мной была абсолютно новая математическая задача: предстояло решить всего одно уравнение при трех известных. Банально просто, а вот с решением никак не получалось. Хотя суть ответа мне была понятна. Как результат должны получиться любовь, счастье, а главное – полное спокойствие. «Известные» четко обозначены – Оля, Вика и Марина. Любовь в той или иной степени существовала, а вот ни счастья, ни спокойствия не было.
Кого же выбрать, на ком остановиться? Похоже, что сегодня все три «известные» дали мне от ворот поворот, но при этом страдали и они, и я. Необходимо срочно понять, кто и на каких условиях все-таки примет меня обратно. Нет, неправильно. Главное, к кому я сам хочу вернуться?
Я понял, что одинаково хочу и люблю всех трех моих «известных». Каждая из них обладает определенными достоинствами, хотя, с другой стороны, имеет такое же количество недостатков. К каждой из моих любимых женщин я мог бы прибавить какую-нибудь овеществленную характеристику, ну, например, марку одежды, которая нравилась той или иной. Ольга – это «Шанель» или «Кристиан Диор». Виктория – немного хулиганистая, вместе с тем очень ответственная, скажем, «Эрмано Шервино». Марина – консервативная «Макс Мара». В разные периоды жизни мне больше нравилась «Шанель» или «Макс Мара», иногда «Эрмано Шервино», а в данный момент я любил все.
Я сидел в полном недоумении. Меня мучил главный вопрос русской интеллигенции: «Что делать?» В этот момент в дверном проеме показалась голова моего партнера. Вид у него был очень уставший. Тем не менее он изобразил подобие улыбки и спросил:
– Тебе интересно, как их брали? Я вскочил с кресла и закричал:
– Да, конечно!
Глава 13
Мы отправились в кабинет к Николаю. Он моментально развалился на диване, а я пошел к письменному столу. Взял кресло, подкатил его к журнальному столику и сел напротив товарища. Затянувшаяся тишина тяготила меня, поэтому я пододвинул кресло поближе и обратился к Николаю:
– Давай рассказывай, не тяни!
– А что рассказывать? Их взяли, они в ментовке дают показания, – устало произнес Петренко. – Дай отдохнуть.
– Ты же позвал меня, чтобы рассказать о захвате.
Николай был очень напряжен. Было видно, что он еще переживает события последних часов. Психологически в данной ситуации необходимо разрядить обстановку, переменить тему и затем вновь к ней вернуться. Я часто использовал такой прием, когда заходил в тупик при решении какой-нибудь задачи. Для разрядки начинал с решения простого вопроса, получал положительные эмоции по его завершении и возвращался к сложным проблемам. Вот и сейчас я пошел по самому простому пути.
– Анекдот в тему хочешь?
– Давай, – без энтузиазма согласился Николай.
– Пришел поручик Ржевский в публичный дом и говорит хозяйке: «Мне сегодня девочку постройнее и помоложе». Клиент поручик был уважаемый, поэтому она решила направить самую стройную и юную девочку, помогавшую поварихе заведения на кухне. Через пять минут стук в дверь. Заходит девочка… лет тринадцати. Поручик опешил, но тем не менее сел на диван и начал сапоги снимать. Тут девушка взмолилась и говорит: «Дяденька, давайте не будем, дяденька давайте подождем, вот я подрасту, и тогда мы с вами ой-е-ей, что сделаем!» Поручик посмотрел на нее и сказал: «Ладно, расти… пока я сапоги сниму».
– Можно смеяться? – приподняв голову, спросил мой партнер.
– Может, не сильно смешно, зато к месту.
– Это в каком же смысле – к месту? – встав, удивленно произнес Николай.
– Ты попросил дать тебе возможность отдохнуть, вот и отдыхай, пока я кресло ближе к столу поставлю. Всё, отдохнул? Теперь рассказывай.
Николай прикрыл глаза и начал:
