Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
– Ладно, доеду до работы – наберу тебя!
На заднем фоне играла странная мелодия знакомого аппарата. А именно – эксклюзивный стон одной из стриптизерш. Марат всем очень хвастался этой мелодией.
– Милая, а с кем ты там едешь?
– Помнишь? Я тебе говорила. Ладно, перезвоню тебе.
Такого резкого броска Аня себе не позволяла даже в самые интимные моменты своей жизнедеятельности. И все же мы не снобы, а просто чуть ближе к буржуазии, нежели к заслону реальности.
Никогда бы не подумала, какое погоняло у Марата веселое. Рудольф. А главное, что наши с Романовичем друзья как минимум рудольфят. Дожили.
Кулинарная книга – лучшее пособие для патологоанатомов, как оказалось. Особенно когда Аня мне озвучила, что необходимо для приготовления. А семейная жизнь – лучшая диета, есть расхотелось враз.
– Ты слушаешь? – удостоверилась она в решительности моего настроя.
– Угу!
– Значит, смотри, пиши: «Огузок, оковалок, лопаточную часть»...
– Какой огрызок?
– О-ГУ-ЗОК!
– Ох, блин.
– Не вздыхай. О-КО-ВА-ЛОК!
Слово вызывало прямые ассоциации с фразой «Шарикоподшипниковый завод имени очередного героя Советского труда».
Я свалилась в истерическом смехе. Романович еще не знал, что ему предстоит.
– Записала? Ну лопаточную часть ты запомнишь...
– Допустим!
– Значит, смотри. Это все нужно подмыть.
– Что, прости? – я испуганно переспросила в надежде на погрешность своего слуха.
Подташнивало. Где инедрильчик? (Самолетное лекарство против тошноты – в написании не уверена.)
– Тьфу ты, обмыть. Но ты меня поняла!
– Нет, не поняла. Как сильно и в какой воде?
– Кипяченой, наверное. Хотя черт его знает.
– Да нет. Холодной, горячей?
– Слушай, ну я откуда знаю. Я же не швабра какая-то! – констатировала Аня прискорбный факт, что мы с ней полные неумехи и растяпы.
Из камней, залетевших в мой огород, можно было не то что альпийскую горку соединить, а уже возвести Великую Китайскую стену.
– А я знаю?
– Короче, Склифосовский, всю эту дрянь ты обжариваешь с луком, посыпаешь мукой, заливаешь бульоном или водой, кидаешь туда кетчуп, приправу и дальше делаешь с этим все, что тебе заблагорассудится!
Подруга, блин. Блины я готовить не собираюсь. Не все Романовичу масленица.
Вот он – момент великого наслаждения.
– Аллё! Романович? Значит, так, мне нужен огузок, оковалок и лопаточная часть!
Его реплики в целях цензуры вырезаны.
– Нет, не подгузники! Огузок. Ну и по мелочи, фарш, картошка...
Даже на дисплее появилась табличка «Censored».
– Психиатр не нужен. Оковалок не помешает, – ответила я на его посылку прямым текстом.
Его не было почти два часа. Вошел в квартиру мрачный, как Романович.
– Огузка не было. Оковалка не было. Купил мясо.
Этот позор «Азбука вкуса» еще долго не забудет. Но почему все смешные слова всегда приводят в отдел «Овощи-фрукты»? Пару странных видов, которых ему в надежде на сходство всучили.
Требовалось выпроводить Алека, чтобы в тишине и спокойствии начать странный швабристый путь. От плиты к холодильнику.
На улице было чуть ниже нуля. И это прекрасный повод отправиться за зимней резиной.
Я же за это время, кажется, приготовила вполне вкусный гуляш. Даже не с кетчупом – а не поленилась сама из помидоров сделать.
Романович вернулся замерзший и голодный. Кажется, на этот раз у меня был триумф. Мало кто в этот день послал своего мужа за огузком и оковалком.
Алеку первое было по вкусу. И все бы ничего, но...
Спустя еще несколько минут скромно позвонила Аня и долго извинялась, что по ошибке дала рецепт с сайта приколов. Какой идиот придумал громкую связь?
Романович как-то побледнел, кажется, вдобавок к кофе он теперь перестанет есть суп.
– Ты меня в гроб своими продуктами питания загонишь, – декларировал он.
Обидно, блин. Но вкусно же.
– Ладно, может, со вторым повезет больше.
За обедом воцарилось чем-то гнусное молчание. Мы вспоминали фильмы о семейной жизни. Кто «Сердца четырех», а кто «Мистера и миссис Смит».
Мы делили обязанности.
– Я не люблю выносить мусор по утрам! – говорил муж.
– Я терпеть не могу заправлять постель.
– А с семейным бюджетом что делать будем?
– Для начала нужно отделить мух от котлет.
Романович поперхнулся.
– Ты что, идиот?
Он, как и я, тяжело переносил перелеты с одной энергетической волны на другую.
Я имела в виду, что нужно расставить приоритеты. Мужчины всегда понимают все буквально.
А в ночи я нашла в туалете словарь фразеологизмов.
– Как котлеты, кстати?
– Не обидишься?
– Обижусь.
– Как зимняя резина. Может, в «Легато» и поедим?
Как оказалось, я забыла добавить хлеб, вымоченный в молоке, и лук. Но это же такие мелочи.
– Поехали, кстати, в выходные к нам приезжает моя бабушка учить меня готовить!
Кажется, Романович раз десять прикусил свой язык, который озвучил его просьбу приготовить обед.
И на хрена мы поженились?
У нас не домострой, а нечто все больше напоминающее «Дом-2». Только без Ксюши Собчак.
Сто баксов мы поделили поровну. То есть каждый остался при своей сотке. Вру, его сотню мы оставили за наш обед в нормальном человеческом месте, а не на кухне.
Поначалу в семейной жизни есть несколько нюансов, – например, вечером следует сначала заняться сексом, а потом идти чистить зубы, или наоборот. Мы решили попробовать оба варианта. И во время чистки зубов тоже.
Есть и другие, куда более метафизично-спорные консенсусы: например, для того чтобы узнать, есть ли кто в туалете, нужно выключить свет и следить, что ответит вам темнота.
– Дай я проверю, сколько на тебе носков! – сказал Романович перед сном.
– Почему ты все время надо мной издеваешься?
– Потому что люблю тебя, глупая девчонка!
– Я тебя тоже люблю! Я тебя «самое прекрасное слово на земле»!
– Спать-то будем?
– А ты хочешь?
– Не знаю.
– Вот и я.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
