Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
Весь этот внутренний диалог занял от силы пару секунд, не больше. Соперники ни малейшим движением не выдали своих догадок относительно друг друга и сделанных на основе этого выводов. Каждый решил, что отныне придётся действовать осмотрительно и в одиночку.
– С Центризбиркомом проще простого, – как ни в чём не бывало продолжил отчёт Гулидов, – будут плясать под нашу дудку. Сами намекнули о непредвиденных тратах на встречу-проводы московской комиссии. Смета, как водится, с большим запасом. Конституционный суд, полиция, прокурорские свои конверты уже получили, ждут отмашки-бедолашки… Директорский корпус – те, у кого рыльце в пушку, а иначе и не бывает, готовы присягнуть хоть чёрту лысому, лишь бы их дела до цугундера не довели. До смешного доходит: они даже не просят досье на них показать, глазки бесстыжие в сторону отводят и норовят бабосы в конвертике тебе всучить. Может, мне на поток это дело поставить и начать бабло с них рубить? А?
– Но-но! Не перегибай! Спугнёшь!
– По перегибам – это уж лучше к вам, в вашей конторе по этому предмету большие спецы сидят. А мы на фоне таких профессионалов по борьбе с собственным народом так, мелочь зелёная, щипачи залётные. А, Податев, может, всё же попробуем? Всё равно же эти арбузики дензнаки на сучек своих недотраханных и брюхо ненасытное спустят! Шучу! Расслабься!
Гулидов по глазам полковника понял, что тот не клюёт на его предложение. Значит, решил он, у ДТП другой интерес в этой игре имеется.
– Я вот давеча встречался с одним таким олигархом недоделанным, – продолжил свой рассказ Гулидов небрежным тоном. – Папочку с дельцем на него вертухай твой из местной конторки не успел к означенному сроку из архива притаранить. Кстати, возьми на заметку. – Гулидов нарочно решил потыкать полковнику, понаблюдать за его реакцией. – Пришлось комедию разыгрывать. Купил в канцелярском отделе «Снегурочку» – пачку бумаги формата А4, вложил её в картонную папку с надписью «Дело», намалевал на ней фамилию фигуранта, дату, номер поставил и на стол её перед этим обосравшимся поцем метнул. Видел бы ты выражение лица этого самого лучшего менеджера России! Умора! Эффект «Снегурочка» произвела такой, что любой ракетный комплекс «Тополь-М» позавидует! Все они такие, прихватизаторы хреновы. Ни один не посмел в папочку свою нос сунуть. Ни один! По глазам вижу – хотят, догадываются, что в ней может быть, но ссат! Они скоро тени своей бояться будут, готовы в расстроенных чувствах на любую гадость пойти, чуть ли не пол сменить, лишь бы на нарах не чалиться. Как с такими молодцами вы собираетесь что-то строить, решать, добиваться? Ах да, что это я? Сорри. Вам такие подлецы-мудрецы как раз и нужны.
– Пошути пока, пошути. – Податев ответил тем же тыканием, но вида не подал и за крупных бизнесменов не вступился.
– Ненадёжный контингент, я тебе прямо скажу, господин полковник. Ненадёжный! Сдаст и своих, и чужих и не поморщится.
– А ты не дрейфь. Есть у меня одна бумажка, ещё с войны осталась. Его как раз тот архивист из местной конторки, что к тебе на встречу опоздал, среди томов секретных отыскал. Занятный, я скажу тебе, списочек! С такими фамилиями нам сам чёрт не страшен. Слоны в нём перечислены, зубры, носороги, да что там носороги – мамонты! Тебе, Гулидов, и не снилось такое! Только стоит взяться за любого из родни или потомков, перечисленных в этой бумаженции, за кадык либо другое филейное место, всяк, кто даже не имеет ни слуха, ни голоса, соловьём зальётся. И папу, и маму родных сдадут, глазом не поведут. Вот такой силой этот листочек обладает.
– Мамонты, говоришь? Когда оттают мамонты, никому мало не покажется. Такое дерьмо наружу повылазит… А сколько скелетов из шкафов и сейфов да могил братских на свет божий объявится – уму непостижимо! Не боишься гнева праведного, гнева народного? Чай, у самого страшилок в укромных местах припрятано?
В ответ полковник загадочно лыбился, если можно было назвать улыбкой его звериный оскал. Он стал почему-то поглаживать себя руками, очерчивая круговые движения в области живота. Гулидов впервые со дня их знакомства наблюдал, что чекист находится в столь умиротворённом состоянии, чему несказанно удивился.
– Ничего, на сей счёт у нас колонны ассенизаторских машин в гаражах томятся. Похорохорься чуток, потом сам поймёшь. И моли Бога, чтобы не попасться мне на пути, когда большая сануборка от всей этой вашей дерьмократорской глупости начнётся.
Податев нахмурился. Улыбка слетела с его лица. Желваки, как работающие пневмомолотки, заходили на его скулах, в глазах появился нездоровый блеск.
– Меня больше интересуют муниципалы-крупняки, – неожиданно миролюбиво продолжил он. – Они обеспечат нужный нам процент голосов?
– Их основательно прессует вице-президент республики. Я ему большие перспективы обрисовал – членство в Совете Федерации, дипломатическую карьеру, а при хорошем раскладе и губернаторский пост. Он большой мастак выкручивать руки. В одной аудитории о мегапроектах соловьём заливается. В другой – речугу ни о чём на полдня задвинет. Народ ничего не понимает, в сортир им хочется, но сидят, сердешные, побаиваются. В таком состоянии они за любую, пардон, чушь проголосуют, лишь бы отпустили. Кого надо он в баньке попарит, а другому и на патриотизм нажать может. В общем, комсомольская закалка. Действует безотказно, как противоминный трал. Только я не ручаюсь за его адекватность, когда он прознает, что вся эта катавасия не под него заточена…
– Как-как? Застрелится.
– Гм, а главы местные, что им прикажете сделать? Тоже стреляться? Не многовато ли жмуриков на один квадратный километр намечается?
– Не ёрничай. Сбегут они. Как миленькие, сбегут! Сначала свои крушники нагрянут, нервишки им пощекочут. За ними аудиторы Счётной палаты поорудуют. Потом прокуроры со следаками подключатся – они уже снаряжаются всколыхнуть это болото. Так что главы ещё и благодарить будут, что легко отделались. Кто остаётся, кто?
– Газетчики, они последние в нашем печальном списке обманутых вкладчиков.
– Ну, здесь-то совсем просто. Нарисуйте им радужные перспективы разгула дерьмократии и свободы слова в отдельно взятом регионе. Схемку создания медиахолдинга подкиньте. Должности между наиболее амбициозными журналистскими особями пораспределяйте. Не мне вас учить, Гулидов. Лучше скажите, какую фишку для инаугурации новоиспечённого президента припасли? Это важнее, чем в Доме печати мебель с этажа на этаж перетаскивать и кабинеты делить. Народ зрелищ требовать будет. Да и журналюгам надо о чём-то писать.
Гулидов на секунду задумался. Он ясно представил себе торжественно украшенный зал музыкального театра: самозванец Рвачёв в высокой меховой шапке с торчащими вверх ушками, облачённый в национальный наряд, украшенный соболями, таращит глаза на незнакомую публику. Лоснящиеся от пота физиономии депутатов и особо приближённых чинуш в первых рядах изображают любовь и выражают преданность невесть откуда свалившемуся на их головы царю. Председатель Конституционного суда с серым лицом книжного червя-законника дрожащим голосом произносит первые слова о легитимности позорных процедур, приведших варяга к власти…
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
