Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
После этого господин Ломоносов поместил на туристическом сайте объявление о замечательном памятнике архитектуры, ныне гостинице, и пригласил желающих посетить наш старинный город и поселиться в бывшем особняке купца Фридмана.
Трудно сказать, находились ли желающие пожить в купеческом доме и в каком количестве. Да и цены, надо думать, кусались. Но, как бы там ни было, две недели назад особняк был снят через брокерскую фирму «Глобал виллидж». Да-да, весь особняк, а не отдельный номер. Снят неким Яковом Заречным для господина Ханса-Ульриха Хабермайера, сроком на три недели. Господин Ханс-Ульрих Хабермайер, в силу рода занятий, больше всего на свете ценит покой и уединение, а потому особняк Фридмана как нельзя более его устроил.
Господин Хабермайер прибыл позавчера, а за пару дней до его прибытия появилась секретарь мага и волшебника фройляйн Элса Цунк, простая немецкая девушка, не старая еще, надежная и по-немецки пунктуальная, призванная обеспечивать своему хозяину пиар или связь с окружающим миром: прессой и администрацией театров, а также заботиться о его удобствах, и вообще…
Если бы кто-нибудь заглянул через окно-бойницу в зал на втором этаже особняка, то был бы весьма удивлен происходящим там действом. Секретарь господина Хабермайера фройляйн Цунк полулежала в старинном кресле, обитом золотой парчой. Голова ее была запрокинута, глаза закрыты, колени безвольно раздвинуты. Пальцы правой руки слабо сжимали небольшой предмет. Похоже, девушка спала или пребывала в глубоком обмороке. Свеча в старинном серебряном подсвечнике на круглом столе справа от кресла освещала комнату неверным колеблющимся светом. Над распростертым телом девушки стоял Ханс-Ульрих Хабермайер. Светлые и темные тени пробегали по его лицу. Маг пристально всматривался в лицо Элсы, проделывая над девушкой пассы. Непослушные пряди светлых волос падали ему на лицо, и он резким движением головы отбрасывал их назад. В ответ дергалась ломаная черная тень на стене – в ней чудилось что-то дьявольское.
Через толстые крепостные стены не проникало ни звука. Глубокая тишина, царившая в комнате, прерывалась лишь едва слышным потрескиванием горящей свечи.
Господин Хабермайер вдруг издал негромкий звук – что-то среднее между «ау» и «оу» – и взмахнул правой рукой. Элса Цунк застонала во сне. Маг пощелкал пальцами над ее головой. Девушка шевельнулась, ресницы ее затрепетали. Светло-голубые глаза уставились бессмысленным взглядом в серые глаза мага. Она постепенно приходила в себя. Небольшой предмет упал из ее руки на пол – это была старинная курительная трубка, деревянная, потемневшая от времени.
– Что? – выдохнул Хабермайер. – Вы видели… что-нибудь?
– Видела, но… очень нечетко.
– Что?
– Я видела человека, свечу в подсвечнике… – она перевела взгляд на горящую на столе свечу в серебряном подсвечнике. – Похожем на этот…
– Еще что? – нетерпеливо спросил Хабермайер. – Вы рассмотрели человека?
– Рассмотрела. Молодой человек с усами… лет тридцати в старинном бархатном халате… читал при свече… книгу… за столом.
– Какую книгу? – воскликнул маг. – Вы видели название?
– Нет. Видимость была плохая… из-за свечи… она как будто искрила…
Маг произнес что-то похожее на слово «рефракция».
– Еще что?
– Чернильница в виде замка, с крышкой-башней. Вообще, мне показалось, что там были и другие источники света… какие-то узкие продолговатые отверстия, через которые пробивался яркий свет…
– Странно, – произнес задумчиво Хабермайер, потирая подбородок. – Откуда свет? Непонятно… Какие еще предметы были на столе?
– Курительная трубка… Вроде этой… Костяной нож для разрезания бумаги, – стала вспоминать девушка. – Носовой платок… небольшой ключ… по виду, от ящика стола… гусиное перо с серебряным ободком… хрустальный графин с вином… стакан… песочные часы.
– Возможно, футляр с… чем-то? – задал наводящий вопрос Хабермайер.
Фройляйн Цунк задумалась.
– Нет, – сказала она наконец. – Ничего такого я не видела.
– Вы не видели – или его не было? Свеча освещала весь стол?
– Нет, только середину.
– Значит, края стола оставались в темноте?
– Нет… – фройляйн Цунк запнулась. – Там не было темно… то есть, я хочу сказать, яркий свет проникал откуда-то извне… На столе больше ничего не было. Свеча горела… как бы для некоего ритуала…
– Интересно, – пробормотал Хабермайер. – Ритуал? Книга? Свет? Странно, странно… Что было потом?
– Потом вбежала молодая толстая растрепанная женщина, босая, в длинном до пят красном платье, похожая на служанку… Она что-то кричала и размахивала руками.
– А читающий человек?
– Он недовольно сказал что-то, кажется, предложил ей покинуть комнату, после чего женщина расстроилась, повернулась и опрокинула подолом платья вазу с цветами… Ваза разбилась, цветы рассыпались. Молодой человек закричал и рукой указал ей на дверь.
– Как он выглядел? – спросил Хабермайер.
– Ну, я же сказала… Красивый, рослый, с усами… Глаза красные, видимо, много читает… Все было неотчетливо… из-за свечи.
– А… период?
– Ну… я думаю, век восемнадцатый… или начало девятнадцатого, – сказала неуверенно фройляйн Цунк. – Судя по одежде мужчины и вбежавшей девушки…
– Вы думаете, это он?
– Похож, во всяком случае… Этот был в халате, а не в мундире… да еще и при свече… длинные волосы…
– Книга толстая? – спросил, помолчав, Хабермайер.
– Не очень. Страниц двести примерно.
– Старинная?
– Очень… на вид, в потертом кожаном переплете…
– На каком языке?
Девушка пожала плечами:
– Не рассмотрела…
Хабермайер задумался, скрестив на груди руки. Элса молча смотрела на хозяина. Потрескивала свеча в серебряном подсвечнике. За окном стояла густая темень. Внезапно в оконное стекло ударился некий маленький предмет, похоже, камешек, издав резкий неприятный скрежещущий звук. Хабермайер и фройляйн Цунк вздрогнули и уставились на окно. Тишина после странного звука, казалось, еще более сгустилась. Хабермайер подошел к окну, наклонился и, приставив ладони к голове, приник к стеклу. Видимо, он рассмотрел кого-то в темноте, потому что махнул рукой.
– Спасибо, – обратился он к девушке. – Вы хорошо поработали, Элса. Спокойной ночи. Я ненадолго уйду, не беспокойтесь и не ждите. Ложитесь. Я возьму с собой ключ.
Он повернулся и вышел из комнаты. Фройляйн Цунк смотрела ему вслед с непонятным выражением на лице – упреком, сожалением? Поднявшись с кресла, она задула свечу и подошла к окну. Теперь снаружи было немного светлее, чем в комнате. Девушка, как недавно Хабермайер, приникла к стеклу, вглядываясь в ночь. Купеческий дом окружал большой сад, заросший кустарником. Деревья – старые, давно одичавшие, полумертвые – уже мало походили на деревья, а скорее – на сказочные существа. Казалось, они напрягаются изо всех сил, пытаясь вытащить корни из-под земли и уйти. Видимо, господин Ломоносов оставил сад как есть, для колорита. А может, руки не дошли. Под одним из деревьев, особенно корявым, прямо напротив окна, неподвижно стоял высокий человек в темном плаще…
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
