Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
Я рассказал о беседе с мутасаррыфом Юсуфу и Осману у себя в комнатке над конюшней постоялого двора «Погонщик», в которой все пропахло навозом, под доносившееся снизу ржание мулов и звон цепей, при свете керосиновой лампы. Мы единогласно решили объявить в Болу большевизм, как только Анкара падет. С мутасаррыфом мы разговаривали еще два раза. Разработали план. Но Анкара не пала. Он вновь вызвал нас и сказал: «Вам здесь делать больше нечего, еще на мою голову бед навлечете, уезжайте». В это время Юсуф получил телеграмму. Не знаю от кого. Нам он сказал: «Меня по одному делу вызывают в Трабзон. Хорошая возможность, вы тоже приезжайте. Оттуда мы все вместе переберемся в Россию и там хорошенько изучим большевизм, в самом подходящем для этого месте».
Мы приняли предложение Юсуфа. Он уехал, но Осман вернулся в Стамбул. А я направился в Трабзон.
В Трабзоне, по указанному Юсуфом адресу, его я не нашел. Хозяева дома посоветовали мне сходить в одну кофейню: «Иногда он ходил туда играть в нарды. Есть такой знаменитый мастер по нардам Хафиз, он тоже бывает там». Я отправился туда. «Юсуф-эфенди уже давненько не заходил», — сказал хозяин. Я вернулся в гостиницу. Уснуть не смог. Спустился вниз, чтобы выйти на улицу. Встретил хозяина гостиницы.
— Куда ты, бей-эфенди?
— Мне не спится…
— Поздно уже, все кофейни закрыты.
— Я в кофейню и не собирался. Поброжу немного, подышу воздухом.
— Твое дело, конечно, но время теперь позднее.
Я удивился.
— А что, грабят?
— Нет… Но…
— Что — но?
— Ты же только сегодня приехал в Трабзон, ты ж не здешний…
— Ну и что?
— Ничего, но после того случая все приезжие под присмотром.
— После какого случая?
Хозяин гостиницы не ответил. Было видно, что он уже пожалел о своих словах.
— Какого случая?
— Если уж тебе так хочется погулять, иди гуляй, бей-эфенди. Ты мне сразу понравился. Так что — твое дело…
Я вернулся в номер. Подняв батистовую занавеску, посмотрел на улицу. Послезакатная тьма анатолийских городов…
Наутро я спозаранку выскочил из гостиницы и пришел во вчерашнюю кофейню. Мальчишка, помощник хозяина, поливал водой мостовую у входа. Внутри — один-два посетителя. Хозяин узнал меня:
— Вчера, после того как ты ушел, приходил Юсуф-эфенди. Я ему сказал про тебя. «Один парень, — сказал я ему, — один парень в эдакой островерхой папахе спрашивал про тебя» Ты ж мне свое имя не назвал. «Похож на стамбульца. Такие вот виски заросшие у него» — так я ему сказал.
— И что ответил Юсуф?
— Сначала он не понял, о ком я. Потом сказал: «А, знаю».
— И что?
— Больше ничего не сказал.
— Как это — ничего не сказал? Не сказал: пусть подождет, если придет завтра?
— Не сказал. Но если хочешь, подожди. Сегодня придет шах нардистов мастер Хафиз, ну и Юсуф-эфенди, думаю, зайдет.
Ничего не понимаю. Но что делать, остается только ждать.
— Отсюда ходят пароходы в Батум?
Хозяин кофейни как-то странно посмотрел на меня.
— Ходят иногда.
— Наверное, и катера всякие, и баркасы бывают?
— Как не бывать!
Хозяин ушел, вернулся с чаем, бубликом, брынзой.
— В Батум путь держишь?
— В Карс, через Батум и Тифлис.
План у нас был таков: в те времена из Трабзона в Карс можно было добраться двумя путями. Первый — по суше. Второй — по морю до Батума, оттуда в Тифлис, а оттуда в Карс. Мы решили выбрать второй путь, чтобы остановиться в Батуме.
— У тебя есть бумаги, чтобы ехать через Батум?
— Есть.
Бумаги я сделал в Болу, у мутасаррыфа: «По служебным делам следует в Карс. По дороге Батум-Тифлис».
— Если так, хорошо; сухопутным путем и долго, и тяжело. Бумаги тебе здесь выдали?
— Нет.
— В Анкаре?
— В Болу.
— Бумаги из Болу здесь не пройдут. Тебе понадобится брать разрешение и здесь.
— А что, не дадут?
— Ну, то одному Аллаху ведомо.
Хозяин кофейни ушел. Я заметил, что остальные посетители прислушивались к нашему разговору, а затем принялись перешептываться.
Я заказал еще чаю. Чай снова принес сам хозяин, а не мальчишка-помощник.
— Послушай, а говорят, тут на днях какой-то случай произошел, — вновь завел я разговор.
— Что за случай?
— Не знаю… Услышал мельком от хозяина гостиницы.
— А ты где остановился?
Какой-то странный внутренний голос внушил мне на всякий случай не говорить, где я остановился. Я назвал другую гостиницу, мимо которой проходил по пути в кофейню.
— Значит, ты не знаешь, что здесь произошло?
— Не знаю.
Ясно, что уж он-то что-то знает.
В тот день я прождал Юсуфа до заката. Он не пришел.
На следующее утро я вновь появился в кофейне:
— Приходил он?
— Приходил, когда уж ставни закрывали.
— И что?
— Сказал, пусть утром меня ждет.
Через некоторое время Юсуф вошел в кофейню. Мы обнялись, точнее сказать, это я его обнял.
— Пойдем-ка выйдем, — сказал он мне.
Мы вышли.
— Послушай, Юсуф, ты ведешь себя, будто…
— Замолчи. Я тебе все расскажу.
— Что происходит?
— Я сказал, замолчи.
Мы быстро шагаем прочь. Юсуф то и дело пытается незаметно оглядываться. Мы шагаем быстро, очень быстро. Пришли в квартал с узенькими улочками, которые то тянулись вверх, то уходили вниз, — как я потом узнал, этот квартал назывался в честь местной обители — текке. Юсуф замедлил шаги.
— Ну, теперь рассказывай, Юсуф-эфенди.
— Мне надо было съехать с той квартиры.
— Ладно, а почему же ты не сказал хозяевам, где мне тебя искать?
— Так надо было.
— Что значит «так надо было»? Как я должен был искать тебя в огромном Трабзоне?
— Но ты же нашел… Ты что-нибудь говорил хозяину кофейни?
— Что именно?
— Не знаю, что-нибудь лишнее. От тебя только и жди какого-нибудь безрассудства.
— Я спросил, часто ли ходят отсюда пароходы в Батум.
— Ляпнул, что нужно!
— А что такого?
— С бумагами, которые ты получил в Болу, отсюда ты до Батума не доберешься. Что ты еще ему наболтал?
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
