— Остановитесь.
— Вы лжете. Не было ничего такого.
— Конечно же, было. Просто не в тот день. Это случилось несколькими годами раньше. Видите, я просто стараюсь перегородить дорогу, которую вы прокладываете к моим воспоминаниям.
— Естественно.
— Защитить себя.
— От тех, кто придет следом.
6.1
Я проснулся, услышав свое имя: мама звала меня из кухни. «Это Нетти!» Я закрыл глаза и глубоко вдохнул. Попытался хоть как-то показать, что крепко сплю. Но опоздал. Услышал мамины шаги, трубка мягко стукнулась о столик в холле. На другом конце провода рот Нетти прижимался к микрофону. Вздохи не помогли. Пришлось зевнуть. Потом я набросил на себя что-то из одежды и поплелся вниз, чтобы сказать: «Привет».
Так уж у нас было заведено. Если к телефону звали меня, а я был дома и не болел, мама всегда заставляла меня брать трубку. Никогда не находила каких-то отговорок, никогда не спрашивала, что передать. Ничем мне не помогала! А частенько и злила! Утром я любил поспать. Именно утром мне снились самые приятные сны, в голову приходили радостные мысли. До сих пор я терпеть не могу просыпаться. Помнится, я как-то сказал ей об этом. Она ответила жестко:
— Я не твоя секретарша. Почему я должна за тебя врать?
В каком-то смысле я признавал ее правоту. В конце концов, мужчиной в доме был я. И мой долг — брать ответственность на себя. Или что-то еще. По воскресеньям Нетти всегда звонила рано утром. А моей маме нравилось поднимать меня с кровати. Поэтому звонки Нетти бальзамом проливались на ее душу. Моя мать, после того как вышибла отца, всегда находила мне какие-то дела.
Нетти хотела, чтобы я пришел к ней… чем удивила меня, поскольку раньше мы обычно встречались в парке и участвовали в какой-нибудь спортивной игре, в зависимости от сезона.
— Это еще зачем? — спросил я. — Что будем делать?
Последовала пауза. Где-то далеко Джеймс Тейлор и Карли Саймон пели «Пересмешника».
— У меня есть идея для нового фильма, — ответила она. И добавила, что сделала раскадровку, написала текст для голоса за кадром, ей все очень нравится и теперь она хочет знать мое мнение. Я напомнил ей, что она только что закончил один фильм и надо бы сделать перерыв, прежде чем браться за второй.
— Говнюк! — воскликнула Нетти, и в голосе скорее слышалось уныние, чем угроза. Однако я сказал, что приду через пару часов, но раскатывать губы не следует, потому что я, если говорить честно, всем связанным с фильмами сыт по горло. Да и, если уж откровенно, уныние Нетти мне совершенно не нравилось. И наверное, я чувствовал за собой вину.
Думаю, она еще злилось из-за того, как гениально я выкрутился с «Джо и Барби». По всему выходило, что я у нее в долгу.
На подъездной дорожке у дома Смартов я не увидел ни одного автомобиля, что меня удивило. Обычно, когда я приходил, кто-то из родителей был дома. Я-то думал, что это незыблемое правило. Опять же, у меня сложилось ощущение, что мы с Нетти будем заниматься чем-то нехорошим, потому что она велела мне подойти к двери в подвал. Так или иначе, когда я поднялся на крыльцо и уже собрался постучать, дверь внезапно распахнулась, засасывая меня в комнату.
— Хорошо. Ты здесь. — Нетти, схватив за руку, тянула меня к столу, заваленному бумагой. — Вот что я нарисовала. Ориентировочное название фильма «Птица и червяк».
Она разложила листки в соответствии с проставленными на них цифрами. На большинстве я увидел схематично нарисованную малиновку. Только черви подавали некоторые признаки жизни.
— И что ты думаешь? — Она уперла руки в бока, совсем как ее мать.
— Ну, — начал я, — похоже, это история птицы, ловящей червяка.
Нетти кивнула очень серьезно.
— Или, — продолжил я, — это история червяка, которого вот-вот поймает птица.