Под утро, когда в окно начинают падать первые солнечные лучи, уборщица раздвигает двери. Я проскакиваю прямо у нее под ногами.
Она кричит и колотит по полу щеткой на длинной ручке.
Дверь вагона открыта, и я выпрыгиваю прямо в висящий над землей белый туман.
Под конец жаркого дня, когда я перебегаю через двор на задах какого-то ресторана, прямо рядом с моей головой пролетает камень, отскакивает от ограждающей помойку кирпичной кладки и падает в кучу жестяных банок из-под консервов. Громкое эхо разносится по всему колодцу двора. Оно гонится за мной по подвалу, заставленному булькающими бутылями с вином, и отражается от гладких стен и стеклянных поверхностей.
Я прохожу прохладный подвал и по длинному туннелю добираюсь до вентиляционной трубы, соединяющей подвал с кухней. В трубе ужасно жарко, а теплый воздух из кухни несет с собой ошеломляющие, разжигающие чувство голода ароматы.
По отвесной неоштукатуренной стенке я взбираюсь вверх и сквозь отверстие между растрескавшимися кирпичами проникаю в другой проход. Теперь я спускаюсь вниз. Во время всего этого путешествия, проходящего в почти полной темноте, я руководствуюсь лишь движениями вибрисс, нюхом и ощущением твердой поверхности под ногами. Лапы тонут в слое пепла – я в котельной, откуда горячая вода расходится по трубам по всему зданию.
Уже близко. Большинство домов здесь с многоэтажными подвалами, причем в самые глубокие, забытые и замурованные люди давным-давно не заглядывали. Они принадлежат только нам – крысам. Мы чувствуем себя здесь в безопасности, нас не преследуют, не прогоняют, здесь нет ловушек и отравы. Даже коты избегают этих подземелий, опасаясь нашего превосходства.
Мое гнездо находится на самом нижнем уровне, в огромном кирпичном подвале, среди рассыпающейся от старости мебели. Здесь много крысиных гнезд – они устроены прямо на полу или внутри истлевших шкафов и комодов. Среди крыс, живущих в здешних подвалах, я – самый крупный, самый сильный и самый быстрый.
Местные крысы приняли меня, позволили обосноваться в этом незнакомом приморском городе.
Из подвала, укрепленного мощными деревянными стойками, можно пробраться в соседние подземелья, в расположенные под всей старой частью города казематы, каналы. Под землей можно добраться до самого порта. Большая часть этих проходов построена людьми, многие из щелей выдолбила проточная вода, а некоторые возникли из-за осыпавшейся местами земли. Крысы связали все эти ходы сетью своих собственных туннелей и коридоров.
Здесь, в глубоких подвалах, даже смена времен года не мешает ритму нашей жизни. Нам угрожает лишь вода, заливающая некоторые из подземелий во время сильных ливней.
Мои самки отлично ладят друг с другом, вместе ухаживают за детьми, добывают пропитание, заботятся о безопасности. Иногда они даже путают своих крысят, и тогда дело доходит до мелких стычек и легких укусов.
Когда я оказался на разбегающихся во все стороны рельсах в густом белом тумане, я был настолько поражен внезапно обрушившимся на меня резким холодом, что был уже готов забраться обратно в вагон. Но это продолжалось лишь мгновение. Пронесшийся над старым городом далекий голос корабельной сирены позвал меня за собой.
Я двинулся сквозь туман через пути навстречу этим звукам – недоверчивый, взъерошенный, испуганный.
Я перебрался через рельсы, долго бродил среди набитых железками огромных складов, потом перелез через высокий сетчатый забор, перебежал через улицу прямо перед носом большого автомобиля, преодолел повисший прямо над путями виадук и широкую полосу парка. Гудящая время от времени сирена помогала мне не потерять направление.
Я оказался в лабиринте улочек старого города, среди высоких каменных зданий – и сразу почувствовал запах многочисленных крысиных гнезд. Это меня напугало, хотя вокруг было тихо и спокойно. Сквозь приоткрытое подвальное окно я проник в ближайший подвал и тут же наткнулся на первую местную крысу, которая с интересом обнюхала мою промокшую шерсть.
Я удирал от нее, а она бежала за мной по подвалам и коридорам.
Мне удалось скрыться от нее, и я остался один. Я сплю. Отдыхаю. Просыпаюсь – вокруг собрались крысы, щупают меня своими вибриссами, обнюхивают, дотрагиваются зубами.
Страх отнимает силы, парализует. Я сижу среди них, в самом центре, и боюсь пошевелиться. Ситуация угнетающая. Крысы наблюдают за моим поведением, проверяют меня на прочность. Я стараюсь вести себя так, как будто мне ничего не грозит, касаюсь мордой ближайшего ко мне самца и скалю свои мощные зубы.
Он отступает. Я сажусь на задние лапы, слизываю пыль с шерсти, приглаживаю волосок к волоску, ловлю блох.
Крысы ждут моей реакции. Они давно уже набросились бы на меня, если бы не мое спокойствие, не мои размеры, не мои зубы.
Я боюсь, нервничаю, и с каждой минутой мне все труднее сохранять спокойствие и невозмутимость.
Да нет, ничего они мне не сделают. Я же заснул в крысином гнезде, и мокрая шерсть впитала в себя новый запах. Я теперь пахну так же, как здешние крысы. Самки с готовностью изгибаются, увидев меня. Только взгляни на них! Но я не чувствовал этого. Я ощущал себя чужаком. Я боялся.
Раздается ужасающее рычание кота, привлеченного нашим присутствием. Он мяукает под дверью, царапает и грызет старые доски.
Мы удираем в следующий подвал.
Я узнаю город, путешествую. Он не похож на тот город, который я покинул. Здесь живет много крысиных семейств. Несколько раз меня прогоняют. Погоня длится недолго, крысы здесь избегают открытой борьбы.
Обилие еды, которую так просто добыть, полные вкусных отходов помойки. Легкодоступные кладовки магазинов и столовых, торговые залы, склады экзотических фруктов, наполненные пшеницей и рожью элеваторы – крысы здесь без труда набивают себе желудки.
Прекрасный город – город жратвы, город насыщения.
Таким я запомнил его в первые дни по прибытии.
Сейчас я ощущаю беспокойство, потому что даже здесь, в самых глубоких подземельях, сгущается нервная атмосфера, нарастает страх, возникают предчувствия.
Отзвуки взрывов, детонация, земля дрожит, стены вибрируют – все это сначала доносится издалека, из далекого далека, но постепенно подбирается все ближе. Я сам ясно ощущаю это.
Я не знаю, что все это означает и в какой мере может быть для меня опасно. Засыпая, я внимательно вслушиваюсь в эти странные, доносящиеся из глубин земли отголоски и стараюсь постичь их смысл, познать их причину.
Далекое эхо перестало приближаться. Оно остановилось на месте и дальше не продвигается. Отзвуки напоминают гром, грохочущий вслед за молниями проносящихся над городом гроз.
Но это все же не гром. Это нечто иное – тяжелое, гнетущее. От этих звуков дрожит земля, трясутся стены и фундаменты.
Предчувствие нарастающей угрозы вызывает у крыс неожиданную реакцию. Они страдают от бессонницы, с презрением относятся к опасности, не задумываясь, нападают на более сильных зверей, часто меняют место проживания – ведут себя совсем иначе, чем в нормальной ситуации.
