— А с джонок никого не нашли?
— Живых — нет. Если кто и уцелел, то удрал.
— Понятно… А как же они собирались действовать, интересно?
— Минеры высказали версию, что джонки постарались доставить пловцов как можно ближе к «Косатке». Все же вода холодная, и если плыть издалека, то можно и не доплыть. Было четыре группы по два человека, каждая группа буксировала мину. Воздушные поплавки придавали конструкции положительную плавучесть. Если бы им удалось подобраться незамеченными, то кинжалами они бы пробили один-два поплавка, чтобы мина утратила плавучесть, и прикрепили магнитами к корпусу лодки на глубине пары метров. Тридцать минут — достаточный промежуток времени, чтобы убраться подальше от места взрыва. Но был еще один взрыватель, который давал возможность взорвать мину мгновенно.
— Да уж… Получается, они нашли исполнителей-смертников для этой акции?
— Получается так. Но это вполне укладывается в психологию японцев. По их понятиям, самурай всегда должен быть готов к смерти. И найти среди них восьмерых фанатиков вполне могли. Тем более ведь шли они не на верную смерть. Если бы все прошло, как и было задумано, то они имели все шансы успешно выполнить задание и уйти. Как вы вовремя обратили на это внимание, ума не приложу!
— Сам удивляюсь, Алексей Петрович! Как будто в голове что-то щелкнуло, когда ничем не защищенные подходы со стороны бухты увидел.
— Михаил Рудольфович, а нельзя сделать так, чтобы оно почаще «щелкало»? Глядишь, что-то еще придумаете, чтобы японцев отвадить?
— Ну Алексей Петрович, это уже от меня не зависит. Если Всевышнему будет угодно, то опять «щелкнет». А если нет, то уж не взыщите…
Полученной информацией Михаил поделился со своими «посвященными» — старшим офицером и старшим механиком. Оба не на шутку встревожились.
— Так это что же, японцы магнитные мины придумали?!
— Получается, так. До управляемой человеком торпеды, как у итальянских подводных диверсантов, им еще далеко, но вот мину уже сделали. И что можно ждать дальше, неизвестно. Получается, что «Косатка» одним фактом своего появления подтолкнула технический прогресс. И нам надо заканчивать эту войну как можно скорее. А то хрен их знает, что эти черти еще придумают. В конце 1941 и в 1942 году они разнесли в пух и прах англичан и американцев на Тихом океане.
— Так мы и так стараемся, как можем.
— Вставки для торпедных аппаратов когда будут готовы?
— Через два дня закончат.
— Как только закончат, ночью грузим на борт и с утра начнем монтировать. Чует мое сердце, что торпед Шварцкопфа мы не дождемся. По готовности будем выходить в море. Не нравится мне эта возня вокруг «Косатки».
— Но почему атаковали именно нас, а не другие корабли на внутреннем рейде? Или вместе с нами и их тоже?
— Скорее всего, потому, что неизвестная опасность всегда кажется более страшной, чем известная. О наших кораблях японцы знают все. А вот «Косатка» для них — тайна за семью печатями. Они никак не могут взять в толк, почему она добилась такого ошеломительного успеха. И поэтому предполагают наличие в ней скрытых возможностей, о которых никто не знает. Вот и атаковали именно ее, как наиболее опасную цель. А на атаку всей эскадры, возможно, у них просто нет такого количества людей в Порт-Артуре. Ведь случайного человека не пошлешь. Да и эта мина — пуд взрывчатки… Маловато для броненосца или крейсера. А вот для нас бы вполне хватило, чтобы стать здесь на ремонт на длительное время. Так что японцы все неплохо рассчитали. Им помешала случайность…
Переговорив с офицерами, Михаил вышел на палубу «Енисея». Уже смеркалось. Тихий плеск воды за бортом напоминал о недавней опасности, которой «Косатке» чудом удалось избежать. Возле борта лодки уже стояла баржа, прикрывая ее от возможной атаки брандера. И «Енисей», и «Косатка» с баржей обнесены противоминными сетями. Теперь вражеским пловцам будет сложно подобраться к борту. Хотя после этой неудавшейся попытки японцы вряд ли повторят подобное. Ведь они прекрасно понимают, что меры охраны со стороны бухты будут усилены. Значит, надо ждать что-то новое. Две недели стоянки уже прошли. Переборка механизмов скоро будет закончена. Как только будут готовы вставки в торпедные аппараты, сразу надо их устанавливать. Торпед Шварцкопфа до сих пор нет. Ничего страшного. Даже если и придут к моменту выхода, полежат на «Енисее». А «Косатка» вполне сможет совершить один поход с торпедами Уайтхеда. Заодно проверить идею стрельбы торпедами другого калибра. Все равно сейчас рассчитывать придется только на транспорты да разную мелочь вроде «собачек», если они будут идти в составе конвоев.
Но все же… Сасебо не выходит из головы… База японского флота… Если проникнуть туда и отправить на дно два-три броненосных крейсера, то самые упертые фанатики в Японии поймут, что это начало конца. Но это надо очень хорошо обдумать…
Последние лучи солнца озарили сопки, и вскоре ночная тьма накрыла бухту. «Косатка» выиграла еще один бой. Пока она получила передышку. Но скоро стальная хищница снова вспенит море своим острым форштевнем. И снова на мостиках вражеских боевых кораблей и транспортов все будут со страхом всматриваться в бинокли: не появится ли перископ над водой. Не появится ли вслед за ним белый пенистый след, стремительно несущийся к борту. Не вскипит ли море белой пеной, и не вынырнет ли на поверхность морской демон, уже собравший обильную жатву человеческих жизней. Демон, возникший неизвестно откуда. Который нанесет разящий удар и снова исчезнет в морских глубинах.
Ночь прошла спокойно. Очевидно, японцы еще не оправились от такого сокрушительного провала, и запасного варианта у них не было. Наутро Михаил снова был на лодке, занимаясь текущими делами, но вскоре его нашел Черемисов.
— Михаил Рудольфович, дальше тянуть нельзя. Необходимо встретиться с репортерами газет, они уже всем надоели. Да и командующий разрешил это мероприятие. Не нужно давать повода думать, что мы упорно пытаемся что-то скрыть.
— Ох, Алексей Петрович!!! А без этого никак нельзя? Пусть бы вместо меня кто-то другой выступил на потеху публике. Им-то какая разница, кто им байки рассказывать будет? Вон, хотя бы мой второй вахтенный офицер, прапорщик Померанцев. Ему все равно сейчас особо делать нечего. А язык у него хорошо подвешен, все заслушаются. А в помощь ему нашего боцмана, кондуктора Евсеева. Он так загнуть может, что вся публика долго в себя будет приходить.
— Михаил Рудольфович, я же говорю серьезно. Требуют именно вас, командира знаменитой «Косатки». Сегодня назначена встреча в Морском собрании, будут репортеры газет. Вы настоящий герой, и нехорошо прятаться ото всех. Правда, зал там небольшой и не сможет вместить всех желающих. Но на улице публики соберется изрядно, все хотят увидеть человека, которого многие сравнивают с капитаном Немо. У меня, кстати, есть информация, что многие местные барышни хотели бы с вами познакомиться. Вы — очень перспективный жених в их глазах.
— Увы, разочарую их всех, Алексей Петрович. В данный момент подобное в мои планы никак не входит. А нельзя ли сократить численность этой публики? Чтобы там был десяток репортеров, и больше никого?
