— Спасибо тебе, Харви. — И, повинуясь внезапному импульсу, Джоан поцеловала его в губы.
Ощущение было приятным и породило желание продлить поцелуй, вспышкой физического влечения отодвинуть на второй план все свои страхи и дурные предчувствия. Но к счастью, прежде чем она успела свалять дурака, Харви отстранился.
— Допивай чай и ложись спать. Увидимся завтра утром, — сдержанно сказал он.
Немного обиженная подобной холодностью, Джоан поднялась.
— Спокойной ночи, — пробормотала она.
— С тобой все в порядке?
Удивленная, она кинула на него быстрый взгляд и увидела в его глазах искреннее беспокойство.
— Да, — ответила Джоан с невольной улыбкой, и, прежде чем он успел заметить блеснувшие в ее глазах слезы облегчения, вышла из комнаты.
Харви волнуется за нее. Действительно волнуется. И хотя за последние несколько часов ей пришлось пережить немало, настроение у Джоан поднялось. Теперь она была почти уверена в том, что может доверять ему.
Когда Джоан, перед тем как лечь в кровать, задергивала занавески, уже занимался рассвет. Она была в новой сатиновой ночной рубашке — подарок одной из подружек на свадьбу. Но хотя материал рубашки был изумительно гладок и приятно льнул к телу, уснуть она не могла. В мозгу крутились мысли, из головы никак не выходило то, что рассказал ей Харви.
Она долго вертелась с боку на бок, пыталась даже считать овец, но сон не приходил. Тогда Джоан решила спуститься вниз и выпить чашку горячего шоколада с парой овсяных лепешек. Во время свадебного обеда она так нервничала, что почти ничего не ела, и теперь неожиданно ощутила голод.
Торопясь заморить червячка, Джоан потянулась за халатом, удобным старым розовым махровым халатом. Однако, надев его и взглянув на себя в зеркало, ужаснулась.
Какая ерунда! — одернула себя Джоан, понимая, что если останется в тонкой рубашке, то расплатой за подобную глупость будет простуда, поэтому решительно завязала пояс халата и спустилась вниз. И чуть было не убежала обратно наверх, увидев Харви, расположившегося на ковре перед камином. Очевидно, он даже не пытался лечь, потому что был одет по-прежнему, только снял ботинки и расстегнул на рубашке пару пуговиц.
Джоан отвела взгляд, стараясь не видеть вздымающуюся от дыхания полуобнаженную грудь. К ее облегчению, Харви никак не прореагировал на жуткий халат, а отставил в сторону чашку кофе и улыбнулся ей.
— О боже мой! — немного задыхаясь, воскликнула она. — И ты тоже!
— И я тоже.
Избегая его изучающего взгляда, Джоан сочла нужным пояснить:
— Не могу уснуть.
— Ничего удивительного. Здесь, — он указал на ковер перед очагом, — очень уютно, а мы оба в этом нуждаемся. Почему бы тебе не приготовить какого-нибудь горячего питья и не составить мне компанию? — негромко предложил Харви и внезапно помрачнел. — Я, похоже, переоценил свои возможности.
— О. Харви! — воскликнула Джоан в приступе сочувствия и поспешила присоединиться к нему. — Прости меня! Ты потратил на меня столько сил… Сделал все, чтобы облегчить мне жизнь. Я очень ценю это, — призналась она, беря его за руку. — Ценю твою заботу и предусмотрительность. Даже если все окончится ничем, все равно теперь я вижу, что мы хорошо уживемся вместе.
— Я всегда знал это, Джоан. — И она оказалась в его надежных объятиях. — Посмеемся ли мы когда-нибудь над этим вместе? — задумчиво спросил он.
— Удивительно, как ты не рассмеялся при моем появлении в комнате, — ответила она, скорчив гримасу.
— Рассмеялся? — озадаченно спросил он, наклоняя голову набок; от мелькнувшего в глубине его глаз огонька она поежилась. — На мой взгляд, ты выглядишь необыкновенно привлекательно.
Появившаяся в его голосе хрипота спутала ее мысли.
— Даже в этом розовом халате? — попыталась отшутиться она.
— Даже в этом розовом халате.
Джоан нервно сглотнула. Ситуация явно начинала выходить из-под контроля.
— У вас ужасно плохой вкус, Харви Риордан! — картинно упрекнула она его. — Я никогда не позволю вам помогать мне в выборе одежды.
— Вы прекрасно справляетесь с этим сами, — в тон ей возразил он. — Я как сейчас помню то платье цвета морской волны, в котором впервые увидел тебя в Сомали.
— На самом деле? Не помню… — Ее голос прервался.
Харви, как будто непроизвольно, начал водить пальцами по ее ладони, и по всему ее телу прокатилась волна приятного расслабления. Джоан торопливо отдернула руку.
— Успокойся, — посоветовал он с ноткой иронии в голосе. — Я не собираюсь на тебя набрасываться.
— Неужели? — выпалила она, застигнутая врасплох его замечанием.
— А ты этого хочешь?
— Нет!
Харви рассмеялся, вслед за ним рассмеялась и она, но скорее для того, чтобы скрыть смущение. Встав, он принес плед и закутал ее с головы до ног.
— Ну вот, — сказал он, явно забавляясь видом Джоан: из образовавшегося кокона выглядывало только лицо. — С глаз долой — из сердца вон. Так, во всяком случае, говорится.
Он наклонился и чмокнул ее в нос, его лицо было в каком-нибудь дюйме от нее, и грешная плоть Джоан молила, чтобы Харви поцеловал ее по-настоящему. Губы просяще открылись, но он, нахмурившись, отошел к окну. На фоне утреннего неба его плечи казались поднятыми неестественно высоко.
— Мы будем друзьями, — твердо сказал Харви. — И только. Хорошо? — резко добавил он, поворачиваясь к ней.
Чувствуя себя глубоко несчастной, Джоан покорно кивнула и, пристыженная этим вежливым, но явным отказом, опустила голову. Она зашла слишком далеко и неверно истолковала его побуждения.
Но что еще хуже, изменилось ее отношение к Харви.
Однако в нарождающемся чувстве было нечто совсем особое, непохожее на то, что она испытывала прежде к Бруно. Может, она просто поддалась его неотразимому обаянию? Нет, совсем нет. В его присутствии Джоан чувствовала себя счастливой. Нравился он ей всегда, с первого дня знакомства. Потом пришло восхищение его профессиональными и человеческими качествами. А теперь… каждый раз, когда она оказывается в его объятиях, она ощущает внутренний жар. Каким-то одному ему известным способом он внес в ее душу покой и снял с плеч часть забот.
Но ей никак нельзя влюбляться в Харви. Он жалеет ее, но не любит и вряд ли когда-нибудь полюбит. В этом-то и заключалась ее трагедия. Она попалась в ловушку замужества без любви, наполовину влюбилась в мужа, который желает видеть в ней только друга. Что же она наделала?
— Джоан! — окликнул он ее с легким упреком.
Она наклонила голову еще ниже, почти к самым коленям, и неожиданно для себя расплакалась. Ужасные, конвульсивные рыдания сотрясали ее тело. В одно мгновение Харви оказался рядом, заключил в объятия и крепко сжал, но это только ухудшило дело. Уткнувшись в его плечо, она рыдала до тех пор, пока рубашка Харви не промокла насквозь.
