Подняв ногу, он ударил принцессу в левое бедро носком сапога. Застонав от боли, она схватилась за ушибленное место и стала заваливаться на одно колено. Но сумела удержать равновесие. Люка трясло от ярости, но он заставил себя не двигаться, глядя прямо перед собой. Сейчас было не время и не место рисковать жизнью.
— Я человек простой, — продолжал Граммель, сверху вниз глядя на принцессу.
И снова с размаху нанес удар ногой, теперь уже по правой руке. Принцесса все же упала, перекатилась и села, все еще держась за бедро. Капитан-интендант ударил ее еще раз, по пояснице, достаточно резко, но не так сильно, чтобы парализовать ее. Лейя закричала, схватилась обеими руками за спину, упала на бок и осталась лежать, постанывая.
Граммель снова занес ногу для удара. Не в силах больше сдержаться, Люк встал между ним и принцессой и торопливо заговорил: — Если я расскажу вам правду, господин капитан-интендант, вы попросту не поверите мне.
Заявление прозвучало достаточно интригующе, чтобы Граммель на какое-то время забыл о принцессе.
— И все же мне хотелось бы послушать, молодой человек.
Люк с несчастным видом вздохнул и опустил взгляд.
— Мы — беглые преступники с Циркарпуса, — как бы пересиливая себя, признался он. — Там мы занимались вымогательством и шантажом, — он кивнул в сторону распростертой на полу принцессы. — Эта девушка — мой партнер, она служит в качестве приманки. Мы допустили ошибку, угрожая репутации нескольких людей, которые оказались более важными персонами, чем мы думали. Никаких серьезных преступлении мы не совершили, но ухитрились вызвать гнев очень важных шишек, — он замолчал.
— Продолжай, — произнес Граммель тоном, не позволяющим судить о его реакции на сказанное.
— У циркарпусиан еще не отменена смертная казнь, — заговорил Люк. — Жалкий мир, где личная инициатива считается преступлением.
— О Циркарпусе мне известно все, — нетерпеливо оборвал его капитанинтендант. Люк торопливо продолжил свой рассказ: — Мы украли небольшой корабль. До нас дошли слухи о маленьких колониях на Двенадцатой и Десятой.
— Значит, вы попытались сбежать туда, — вставил Граммель. — Логично.
— В надежде позже найти способ вообще убраться из системы, — торопливо закончил Люк. Его энтузиазм ожил, потому что Граммель, по крайней мере пока, не отвергал рассказанную им историю как таковую. — Мы даже, — добавил Люк, решив, что это лишь усилит впечатление правдивости, — подумывали о том, чтобы присоединиться к повстанцам, если бы это помогло нам избавиться от преследования.
— Повстанцы бы просто посмеялись над вами, — заявил Граммель. — Они не допускают в свои ряды преступников. Странно, если задуматься, ведь сами они совершают худшее изо всех возможных преступлений. Стоит лишь взглянуть на вас, и сразу же становится ясно, что они ни за что не приняли бы вас.
Не было бы счастья, да несчастье помогло, подумал Люк. Если бы принцессе не было так больно, она непременно в этом месте захихикала бы.
— Я склонен думать, юноша, что эта ваша история, на первый взгляд правдоподобная, на самом деле сплошная ложь.
Люк похолодел.
— Но… Может быть, она и правдива. Если это так, если вы в самом деле те, за кого себя выдаете, мы можем даже посмотреть сквозь пальцы не некоторые ваши делишки. Мне нравятся предприимчивые люди. Можно даже найти вам какое-то применение тут, на Мимбане. Среди горняков, работающих на Империю, есть немало недовольных. С пятерыми из них вы уже столкнулись. Конечно, — подвел он итог своим рассуждениям, — я всегда буду иметь возможность отправить вас обратно на Циркарпус, чтобы вами занялось правосудие.
— Ох нет, господин капитан-интендант! — воскликнул Люк, упал на колени и в притворном отчаянии вцепился в ноги Граммеля. — Пожалуйста, только не это! Они нас казнят. Пожалуйста, мы будем работать до упаду, только не отправляйте нас обратно! — он сумел даже расплакаться.
— Оставь в покое мои сапоги, — с презрительным видом приказал Граммель.
Когда Люк послушался, капитан-интендант наклонился и тщательно почистил брюки там, где их коснулись руки Люка.
Вытирая слезы, которые он с таким трудом выдавил из глаз, Люк изо всех сил старался, чтобы Граммель не заметил вспыхнувшей в нем надежды. Принцесса между тем снова села, все еще потирая ушибленную поясницу и избегая взгляда Граммеля.
— Как я уже говорил, все, что ты рассказал мне, возможно, хотя и маловероятно, — продолжал старший инспектор, глядя на Люка с усмешкой. — Однако есть еще одна вещь, которая меня интересует. Если ты будешь честен со мной в этом вопросе, я расценю это как знак того, что тебе можно доверять.
— Не понимаю, старший инспектор… — озадаченно забормотал Люк.
— Мне сообщили, — продолжал Граммель, — что у тебя находится небольшой драгоценный камень…
Люк замер.
ГЛАВА 5
— Господин капитан-интендант, — сумел наконец выговорить он, — что вы имеете в виду? — Прошу вас, — во властном голосе Граммеля впервые прозвучали нотки подлинной человеческой эмоции, — не надо играть со мной в прятки. Было замечено, что вы разговаривали с одной из местных жительниц, — последние слова он произнес с нескрываемой брезгливостью, — чье присутствие здесь — бельмо на глазу у Империи. От правонарушения ее все время отделяет один-единственный крошечный шаг. Несмотря на мое крайне негативное личное к ней отношение, выслать ее отсюда в обход закона и без крайней необходимости означало бы вызвать смуту среди простых людей, которым она кажется забавной. Кроме того, это обойдется слишком дорого. Было замечено также, что вы показывали ей блестящий красный камень. Что-то из благоприобретенного во время «работы» на Циркарпусе?
В голове Люка царило смятение. Без сомнения, кто-то из стукачей Граммеля — может быть, тот самый коротышка в плаще, с которым старший инспектор разговаривал совсем недавно, — углядел осколок кристалла Кайбурр, отданный им Халлой. Однако шпион упустил тот момент, когда Халла достала камень, чтобы показать его Люку.
Вот почему он, а вслед за ним и Граммель, решил, будто камень принес с собой Люк и именно он показывал его Халле, а не наоборот! Хорошо хоть старуха оказывается в стороне, подумал Люк. Ни к чему втягивать ее в то, что происходит сейчас.
И тут Люка пронзила ужасная мысль — а вдруг Граммель восприимчив к Силе, обладает необходимыми знаниями и способностью оперировать кристаллом или, по крайней мере, ощущать его особые свойства? Люк прощупал сознание Граммеля и с облегчением обнаружил там характерную для обычных людей пресную пустоту, в которой плавали обрывки мыслей. Стало ясно, что Граммель понятия не имеет об истинной ценности осколка. И все же Люку претила сама мысль о том, что драгоценный обломок может оказаться в руках тех, кто служит Империи.
Граммель явно не любил зря терять время.
— Ну же, юноша. Ты производишь впечатление разумного человека. Вряд ли этот камень значит для тебя так много, чтобы стоило наживать себе из-за него лишние неприятности.
