— Как насчет работы с бездомными? Их свозят сюда целыйдень, — До сих пор пострадавшими здесь по большей части оказывалисьбродяги.
— Идет, — улыбнулась Мелани.
— Многие из них пострадали, когда уже пристроились наночь на пороге какого-нибудь дома. Мы их тут уже целый день штопаем. Впрочем,как и остальных. — Бездомные пациенты доставляли больше всего хлопот. Онии до землетрясения хорошим здоровьем не отличались, многие былидушевнобольными, и сладить с ними часто оказывалось нелегко, рассказал солдатМелани, которую это не обескуражило. О том, что один бродяга остался без ноги —ее отрезало оконным стеклом — и мужчину увезли в другую больницу, солдатумолчал. В лазарете держали людей в основном с незначительными травмами, нотаких были тысячи и тысячи.
Двое волонтеров из Красного Креста регистрировали входящих.Социальные работники предлагали бродягам, если они имели официальный статусбездомных, участие в программе помощи бездомным или постоянное место в приюте,но от их помощи часто отказывались. В Пресидио они оказались по той же причине,что и все остальные: им некуда было идти. А в убежище всем и так былиобеспечены постель и бесплатная еда. В одном зале даже душевые кабинкипоставили.
— Может, хотите переодеться? Подобрать вам что-нибудь? —улыбнулась одна из волонтеров Мелани. — Платье, наверное, былокоролевское. Когда на вас распахнется пиджак, у кого-нибудь из пациентов можетинфаркт случиться. — Женщина весело улыбалась.
Мелани опустила глаза на свою пышную грудь, прорывавшуюсячерез пиджак и обрывки платья, и рассмеялась. А она-то об этом и забыла совсем.
— С удовольствием. Я бы и переобулась тоже, если у васесть во что. А то я скоро с ума сойду от этих туфель. Ходить в них невозможно.
— Ясное дело, — отозвалась женщина. — В концеангара у нас целая тонна шлепанцев — привезли для тех, кто выбежал из дома, неуспев обуться. Весь день вынимаем осколки из ступней.
Большая часть людей оказалась без обуви. Возможностьпереобуться несказанно обрадовала Мелани. Кто-то дал ей камуфляжные штаны ифутболку с надписью «Поручительская контора Харви». Штаны оказались Меланивелики. Чтобы они не свалились, она подпоясалась, отыскав где-то обрывокверевки, и, переобувшись в шлепанцы, выбросила туфли и платье вместе сосмокингом. Встретить Эверетта она не надеялась, хотя выбрасывать смокинг, пустьи перепачканный штукатуркой, похожий на тряпку, все равно было жалко. Впоследний момент Мелани вспомнила про монетку анонимного алкоголика, вытащилаее и спрятала в карман своих новых армейских штанов. Монетка стала казаться ейталисманом. Если вдруг все же когда-нибудь доведется увидеть Эверетта, Меланивернет ему ее вместо пиджака.
Через пять минут, вооруженная планшетом с зажимом, Меланиуже ходила и переписывала людей. Она разговаривала со старыми бездомными, откоторых разило перегаром, с беззубыми женщинами — героиновыми наркоманками, сранеными детьми, попавшими сюда с родителями из Марина и Пасифик Хейтс. Молодыепары, старики, люди состоятельные и бедняки, представители всех рас, возрастови комплекций — все они в совокупности являли собой социальную модель города ичеловеческого общества вообще. Некоторые, лишившиеся крыши над головой, до сихпор не могли опомниться, другие, с различными переломами и растяжениями,ковыляли по территории лазарета. Мелани работала, не помня себя, забыв о еде.Никогда в жизни она еще не была так счастлива, как сейчас, и никогда нетрудилась с таким рвением. Лишь к полуночи стало чуть спокойнее. Меланипроработала восемь часов, не чувствуя усталости.
— Эй, блондиночка! — окликнул ее какой-то старик.Мелани остановилась и с улыбкой подала ему его палку. — Что здесь делаеттакая красотка? Военнослужащая?
— Нет. Просто штаны у них позаимствовала. Чем могупомочь, сэр?
— Мне нужно в туалет. Будь добра, позови кого-нибудь изребят.
— Конечно. — Мелани привела к старику молодогочеловека из Национальной гвардии, и тот повел его к одной из туалетных кабинокв конце ангара.
Минуту спустя Мелани впервые за всю ночь присела, сблагодарностью приняв бутылку воды у волонтера из Красного Креста.
— Спасибо, — признательно улыбнулась она. Меланиумирала от жажды, но до сих пор не могла улучить момент попить. Весь день у неево рту маковой росинки не было, но она не чувствовала голода — слишком устала.Она с наслаждением пила воду, собираясь вернуться к работе, когда мимо стрелойпронеслась маленькая рыжая женщина в джинсах, фуфайке и розовых кедах«Конверс». Фуфайка была ярко-розовой, с надписью «Господь грядет. Не сиди бездела».
Живые васильковые глаза остановились на Мелани, и губыженщины вдруг изогнулись в улыбке.
— Мне очень понравилось ваше вчерашнеевыступление, — шепотом сказала она.
— Правда? Вы там были? — Глупый вопрос. Конечноже, была, раз так говорит. Мелани расстроилась. Концерт и землетрясение, недавшее ей закончить выступление, казалось, остались где-то далеко, в другойжизни. — Спасибо. Ну и ночка, правда? Как вы все это пережили? Безпотерь? — Рыжая женщина на первый взгляд не пострадала. Она несла поднос сбинтами, пластырем и медицинскими ножницами. — Вы из Красного Креста?
— Нет, я медсестра. — В своей розовой фуфайке икедах она напоминала ребенка из детского лагеря. На шее у нее висел крестик, иМелани, прочитав надпись на ее фуфайке, улыбнулась. Глаза у женщины горели. Ибез дела она определенно не сидела. — А вы здесь от КрасногоКреста? — спросила женщина. Она не отказалась бы от помощницы, посколькууже много часов обрабатывала и зашивала раны. Раненых в лазарете старались незадерживать: оценив серьезность травмы, людей распределяли кого куда — тяжелыхв клиники с реанимационным отделением, а пациентам с легкими ранениямиоказывали помощь тут же, в лазарете, чтобы не перегружать врачей в больницах:там хватало и серьезных раненых. До сих пор эта система работала безотказно.
— Нет, просто, оказавшись здесь, решила хоть чем-топомочь, — объяснила Мелани.
— Умница. Можете смотреть, как зашивают раны? В обморокпри виде крови не падаете?
— Вроде нет, — ответила Мелани. Крови она за этуночь навидалась достаточно, и, слава Богу, ей в отличие от подруги Эшли и Джейкас матерью не становилось дурно.
— Вот и славно. Тогда сможете мне помогать. —Женщина повела Мелани в глубь ангара, где отгородила себе место симпровизированным столом для осмотра и стерильными принадлежностями. Люди сранами, которые требовалось зашить, ждали своей очереди. Женщина заставилаМелани вымыть руки хирургическим раствором, после чего та стала подавать ейинструменты. Почти все раны за редким исключением были незначительными.Маленькая рыжеволосая энтузиастка работала не покладая рук. Около двух часовночи наступило временное затишье. Женщины наконец присели выпить воды иперекинуться парой слов.
— Ваше имя я знаю, — с улыбкой сказал рыжеволосыйэльф. — А свое вам назвать забыла. Меня зовут Мэгги. Сестра Мэгги, —прибавила она.
