Придя в комнату, девушка разделась, простирнула белье, повесила на сушилку для полотенец в ванной и скользнула между хрустящими простынями на королевскую постель, выключив свет.
Темнота окутала ее, как одеяло. Она лежала, уставившись в потолок. Мозг активно работал, взвешивая все за и против на переговорах об освобождении брата. Как долго они продлятся? День, два, неделю? А если ничего не выйдет?
Взбив подушку, девушка повернулась на бок. Пора бы и отдохнуть. Она встала до рассвета и здорово утомилась. Даже слишком, думала она, а заснуть никак не удавалось. Не следовало пить кофе после обеда.
Вдруг луч света прорезал темноту и исчез. Послышался негромкий щелчок закрывшейся двери.
Кто?..
Мария протянула руку, зажгла лампу, стоявшую на тумбочке, и придушенно вскрикнула: в спальне находился Николо и спокойно снимал рубашку.
7
— Какого черта вы здесь делаете? — Голос Марии прерывался от негодования.
Граф наградил ее насмешливым взглядом.
— Видите ли, милая, это моя комната.
Мария села в постели, прикрывшись простыней.
— Если не уйдете вы, значит, уйду я, — со злостью заявила она.
— В доме четыре спальни, — объяснил Романо. — У меня как раз столько гостей.
— Разве двое из них не могут занять одни апартаменты?
— Каждая спальня похожа на эту. Предложить гостям такое — значит оскорбить их. — Николо расплылся в улыбке. — Вы моя… — он сделал паузу, — женщина. Где же вам еще ночевать, как не со мной?
— Черта с два! — отрубила Мария.
— Не вижу никаких проблем. Кровать достаточно широкая.
Как просто он рассуждает, промелькнуло в голове девушки. А разве она может остаться с ним в одной комнате, не говоря уж об общей постели?
— Знаете, лучше я устроюсь на софе в гостиной, — решительно объявила Мария.
— Вы рискуете. Вдруг кто-то страдает бессонницей? И надумает послушать музыку или посмотреть телевизор? — Николо изогнул бровь дугой. — Здесь вы, по крайней мере, находитесь под моим покровительством.
Глаза Марии яростно засверкали.
— Да я не желаю пользоваться им!
Романо рассмеялся.
— Приятно, что вам нравится разнообразие.
Щеки девушки залились румянцем. Не задумываясь, она схватила подушку и швырнула в Николо, не опасаясь возможного наказания.
Он изящно перехватил подушку, бросил ее обратно и продолжал спокойно раздеваться. Мария не могла заставить себя отвести глаза от великолепного почти обнаженного тела. Его мускулы напрягались и расслаблялись, их плавная игра под шелковистой кожей свидетельствовала, что граф очень следит за своим здоровьем. Когда Николо стал снимать нижнее белье, девушка наконец отвела взгляд. Ей не хватало смелости досмотреть до конца разыгрываемый им спектакль.
Будь он проклят! Неужели у него нет ни капельки скромности?
Лицо Марии исказилось гневной гримасой.
— Ладно, я вполне обойдусь креслом, — сказала она.
Граф спокойно подошел к противоположному краю кровати и скользнул под одеяло.
— Как пожелаете.
— Я не намерена находиться с вами в одной постели! — яростно выпалила она, поднимаясь. Захватив простыню, Мария обернула ее вокруг хрупкой фигуры и придерживала над грудью.
— Будьте осторожны, не упадите, — протяжно произнес Николо.
Девушка с трудом подавила гнев.
Кресло оказалось огромным и вполне удобным. Она свернулась клубочком, тщательно прикрывшись простыней, положила голову на подлокотник и закрыла глаза.
Ранний подъем, бурные события дня в конце концов сморили Марию, и она постепенно погрузилась в легкую дремоту. Пробудилась она несколько часов спустя, когда температура упала на несколько градусов. Простыня уже не спасала от холода, навеваемого кондиционером. Мария попыталась укутаться поплотнее.
Полчаса спустя она и думать не могла о сне. Где-то наверняка находятся одеяла. Но где? Не стоило даже и пытаться найти их в полной темноте. Оставалась лишь возможность воспользоваться своей одеждой.
Мария осторожно села, ориентируясь в обстановке. Значит, так. Ванная находится прямо перед ней, кровать — слева, дверь — справа. Следует тихонько пробраться в ванную, разыскать джинсы и рубашку и вернуться обратно.
Девушка не осмелилась бы зажечь свет, даже если бы знала, где находятся выключатели. Одно неосторожное движение — и Николо моментально проснется.
От простыни придется отказаться, ибо она начнет шелестеть при каждом движении. Мария потихонечку выбралась из кресла и медленно пошла через комнату. Четыре, шесть, восемь, десять шагов… Дверь ванной, видимо, совсем рядом.
Когда девушка протянула руку, отыскивая дверную ручку, то нащупала лишь глухую стену. Где же она? Дюйм за дюймом Мария передвигалась влево и от испуга вскрикнула, когда большой палец ноги наткнулся на что-то твердое.
— Мария?
Она резко повернулась на звук глубокого мужского голоса и в отчаянии застонала.
— Не включайте свет! — вскрикнула девушка. О боже всемогущий! Пожалуй, никогда не оказывалась она в столь неловком положении. Простыня осталась на кресле!
— Вы боитесь, что я увижу вас обнаженной? — насмешливо спросил Николо.
Он еще и забавляется! Как же хочется стереть с его лица наглую улыбку!
— Я ищу одежду, — промолвила она.
— Сомневаюсь, что вы найдете пропажу в моем шкафу.
Мария глубоко вздохнула.
— Я оставила ее в ванной комнате.
— Ваша способность ориентироваться оставляет желать лучшего, — сухо бросил граф. — Ванная находится слева, в нескольких футах от вас.
Если бы у Марии было что-нибудь под рукой, она, не задумываясь, запустила бы в Романо, причем в самое больное место.
— Спасибо, — поблагодарила она как можно вежливее и тут же отчаянно вскрикнула, ибо комнату залил свет. — Я же просила вас не включать его! — Девушка чувствовала отчаянное унижение. И даже от того, что он стоял спиной, легче не становилось.
— Я бы не простил себе, если бы вы поранились в темноте. — Услышав шелест простыни, Мария поняла, что Романо встает.
Ее пробрала дрожь, отчасти от гнева, отчасти от излишней эмоциональности.
— Соблюдайте хотя бы пристойность, подайте мне рубашку.
Граф не дотронулся до нее, но Марии казалось, что он только что выпустил ее из объятий.
Вскоре он вернулся.
— Поднимите руки.
Она повиновалась и сразу ощутила прохладу тонкого батиста, когда Николо надел на нее рубашку и расправил на плечах. Моментально подхватив полы, девушка плотно запахнулась.
