Иными словами, он выручил приятеля, сообразила тронутая Фредерика. Эта мысль была лишней. Чтобы прогнать ее, она сказала первую фразу, которая пришла в голову:
— Вы что, сделаны из денег?
Дамьен хмыкнул.
— Из плоти и крови, как каждый нормальный мужчина. — Он опустил руки и негромко добавил: — К сожалению…
Она густо покраснела, отвернулась и посмотрела в окно. Все прошло бы куда легче, не будь Дамьен таким хорошим человеком.
— Вы превращаете это в свидание, — пробормотала она.
— О нет! — живо возразил он. — Если бы это было свидание, мы разоделись бы в пух и прах и я угощал бы вас шампанским.
Смотреть на него не следовало, но все же она почему-то сделала это. Как будто не знала, что на Дамьене легкие брюки и рубашка-поло, а на ней самой джинсы, туфли без каблуков, вязаный свитер-кардиган и гладкая белая блузка.
— Вы так представляете себе свидание? — пробормотала она. — Нарядная одежда и шампанское?
— Если вас приглашают пообедать, потанцевать, сходить на концерт или в театр, то конечно. А что вы подразумеваете под свиданием?
— Мексиканские блюда и коктейли с водкой! — выпалила она.
Дамьен хмыкнул.
— Про коктейли можете забыть. Послушайте, я не хочу, чтобы меня бросали на пустой желудок.
— Никто вас не бросает, — парировала она. — Потому что между нами ничего не было.
Он пожал плечами.
— Тем не менее я чувствую, что вы хотите со мной расстаться.
— Вы не ошиблись.
Дамьен испустил вздох великомученика и сказал:
— Если так, то давайте пока поговорим о чем-нибудь другом. Пожалуйста.
— Все зависит от того, о чем вы хотите поговорить, — пробормотала она.
— Расскажите об Эме, — попросил он. — Это поможет мне понять что к чему.
Что ж, Дамьен имеет на это право… Фредерика вздохнула и повернулась к нему.
— Мальчика забрали у матери, пренебрегавшей своим родительским долгом, около года назад. Его отец не известен. Мать назвала шесть-семь мужчин, которые могли иметь к этому отношение. Троих сумели найти, но они отреклись от своих родительских прав. Бабушка Эме живет в доме для престарелых. Она даже не знает о внуке, потому что находится в старческом маразме. Насколько известно, других родственников у него не имеется.
— Бедный ребенок.
— Больше нет, — лаконично ответила она, заставив Дамьена улыбнуться.
— Да, больше нет. Теперь у него есть вы. Судя по всему, мальчик совершенно здоров.
— Практически да, — подтвердила Фредерика. — Удалось выяснить, что его биологическая мать во время беременности не пила и не принимала наркотики.
— Можно было и не спрашивать, — кивнул Дамьен. — Для этого Эме слишком умен и ловок.
— Нет, ее единственный порок — чрезмерная любвеобильность. Когда Эме мешал ее похождениям, она бросала мальчика, причем иногда на совершенно незнакомых людей, и он привык чувствовать себя ненужным и нелюбимым.
— Время лучший лекарь, — заверил ее Дамьен.
— Именно так говорит психолог-консультант.
— Ему можно верить. Этому мальчику требуются только время и вы.
— Эх, ваши бы слова да судье в уши, — шутливо проговорила она. — Слушание дела об усыновлении состоится через три месяца.
В этот момент лимузин затормозил у маленького неприметного ресторана, ютившегося на углу большой базарной площади.
— Никакой судья не сможет лишить вас права усыновить мальчика. — Дамьен открыл дверь, вышел и протянул ей руку.
Она положила ладонь на его руку и вышла. Дамьен захлопнул дверцу и повел Фредерику к ресторану. Машина отъехала.
Их усадили за угловой столик. Принесли чипсы и сальсу, и внезапно Фредди поняла, что умирает с голоду. Лучшей сальсы она не пробовала никогда в жизни.
— Замечательно, — сказала она, показав на блюдо с зеленым соусом.
— Угу. Они делают ее с авокадо и соком лайма. Если хотите, у меня есть рецепт. Правда, я кладу в свою сальсу больше перца.
— Значит, вы умеете готовить? — услышала Фредерика собственный голос.
— Не только умею, но и люблю это дело. А вы?
Она пожала плечами.
— Я? Я больше люблю есть, чем готовить. И если готовлю, то главным образом для Эме. — Об этом они уже говорили.
— Моя сестра изо всех сил пытается кормить Анри правильно, — сказал Дамьен, — но я думаю, что отношение детей к еде зависит от возраста. Вы не находите? Понимаете, мы любим то, что нам удобно. Например, я обожаю экспериментировать, но прекрасно помню, что в шестом классе не ел ничего, кроме картофельных чипсов, жареной картошки, консервированной ветчины и бобов с маленькими сосисками.
Фредерика засмеялась, сморщила нос и сказала:
— Класс!
— Нет, все это нравится мне до сих пор, — сказал Дамьен. — Но сейчас я предпочитаю другие блюда. Например, позавчера, — с удовольствием вспомнил он, — я ел грудинку на ребрышках под великолепным беарнским соусом, а вчера вечером жарил курицу с ананасом и спаржей.
— Курицу с ананасом? — повторила она.
— Замечательно. — Дамьен зажмурился и соединил большой и указательный пальцы. Этот вышедший из употребления жест означал высшую степень совершенства. — А не так давно, — продолжил он, — это были «прыгуны».
— Какие еще прыгуны?
— Горох и рис с сосисками, томатом и перцем чили. Кладется на кукурузную лепешку и украшается веточкой зелени. О Боже…
— Перестаньте! — засмеялась она. — Я и так проголодалась. Если вы продолжите в том же духе, я съем все чипсы.
Дамьен небрежно помахал рукой.
— На здоровье.
К счастью, официантка появилась еще до того, как Фредди успела выполнить свою угрозу. Молодая темноволосая женщина улыбнулась Дамьену как старому знакомому.
— Добрый вечер, месье Дамьен.
— Добрый вечер, Мария. Чем угостишь?
— Сегодня отличное энгиладас, — ответила она. — И салат из свежих креветок.
— Очень советую попробовать и то и другое, — сказал Дамьен Фредерике.
Она остановилась на энгиладасе, хотя в меню было написано, что это три огромных блинчика с рубленым мясом, чили, рисом, бобами, жареными овощами, салатом, томатом, тертым сыром и сметаной.
— Только принесите заодно коробку, — сказала Фредди официантке. — Мне ни за что столько не съесть.
— Раз так, принеси две, — велел Дамьен официантке. — А заодно графин вашего фирменного чая со льдом. Это безалкогольный напиток, — добавил он, обращаясь к Фредерике.
