Кестрель великодушно улыбнулась. Она победила в споре.
— Нужно быть осторожными, — предупредилаДжейд. — То, что я слышала сегодня ночью… Это было не животное. Я думаю,это был кто-то из наших.
— В округе нет других ночных людей, — спокойновозразила Ровена. — Добраться сюда не так уж просто.
— Может, это был охотник на вампиров? —предположила Кестрель. — Тот самый, что убил тетю Опал?
— Если только тетю Опал убил именно охотник навампиров, — возразила Ровена. — Мы ведь не знаем этого наверняка.Завтра нужно осмотреть город. Может, мы наконец сумеем понять, кто вообще могэто сделать.
— А когда мы их найдем, уж мы о них позаботимся! —свирепо добавила Джейд.
— А если тот, кого ты слышала в саду, появится снова,мы позаботимся и о нем, — плотоядно улыбнулась Кестрель.
Наступили сумерки, и Мэри-Линетт стала поглядывать на часы.Вся ее семья уже удобно устроилась для вечернего отдыха: отец читал книгу оВторой мировой войне, Клодин что-то старательно шила, а Марк пытался настроитьсвою старую гитару, которая много лет провалялась в подвале. Он мучительноподыскивал рифму к имени «Джейд».
Отец Мэри-Линетт взглянул поверх книги:
— Отправляешься наблюдать звезды?
— Ага. Ночь должна быть хорошей: луна взойдет толькопосле полуночи. Последний шанс увидеть Персеиды.
Мэри-Линетт не соврала отцу. Ночь действительно будетхорошей, и по дороге к ферме Бердок на самом деле можно будет увидеть метеоры,отставшие от основного потока.
— Ладно, только будь осторожна, — сказал отец.
Мэри-Линетт удивилась. Он много лет не говорил ей ничегоподобного. Она взглянула на Клодин, которая, поджав губы, трещала швейноймашинкой.
— Может, возьмешь с собой Марка? — спросила она,не поднимая глаз.
«О господи, она боится, что со мной не все в порядке.Конечно, ее можно понять…»
— Нет-нет, не волнуйся. Я буду осторожна, —заверила ее Мэри-Линетт… пожалуй, слишком поспешно.
Марк прищурил глаза.
— Тебе не помочь с вещами?
— Нет, я возьму машину. Все в порядке. В самом деле.
Мэри-Линетт поспешила к гаражу, прежде чем кто-то из членовсемьи вновь успел открыть рот.
Она не стала брать телескоп. Вместо него она положила назаднее сиденье лопату, закрепила на шее ремешок фотоаппарата и засунула вкарман ручной электрический фонарь.
Мэри-Линетт остановила машину у подножия холма. Прежде чемвытащить лопату, она исполнила свой долг, взглянув на северо-восток, в сторонусозвездия Персея. Никаких метеоров в эту минуту не наблюдалось. Ладно… Взявключи, она направилась было к задней дверце фургона, и тут…
— О господи!
Она едва не столкнулась нос к носу с Эшем.
— Привет!
У Мэри-Линетт бешено заколотилось сердце. Ноги едва неподкосились.
«Не трусь! — приказала она себе. — Ничегострашного!»
— У меня сердце чуть не выскочило! — напустиласьона на Эша. — Ты всегда подкрадываешься к людям исподтишка?
Она ожидала услышать какой-то дурацки-остроумный ответ. Илишуточную угрозу. Или нечто вроде детского удивления. Но Эш только угрюмонахмурился.
— Нет. Что ты здесь делаешь?
Сердце у Мэри-Линетт несколько раз подпрыгнуло, но она судивлением услышала свой спокойный голос:
— Наблюдаю звезды. Я занимаюсь этим каждую ночь. Можешьпринять это к сведению.
Эш посмотрел на нее, затем на фургон.
— Наблюдаешь звезды?
— Ну да. С этого холма.
Он поглядел на фотоаппарат, висящий у нее на шее, искептически заметил:
— Без телескопа… Или он в автомобиле?
Мэри-Линетт сообразила, что до сих пор держит в руках ключиот фургона.
— Я не взяла его сегодня.
Обойдя машину вокруг, она открыла переднюю дверь и вытащиласвой бинокль.
— Чтобы наблюдать звезды, вовсе не нужен телескоп.Вполне достаточно этого.
— В самом деле?
— В самом деле.
«Так, а вот это твоя ошибка, — подумалаМэри-Линетт. — Не стоит делать вид, будто не веришь мне… Ну, погоди!Сейчас ты у меня попляшешь».
— Хочешь увидеть свет, который родился четыре миллионалет назад? — И, не дожидаясь ответа, Мэри-Линетт приказала: — Повернись квостоку. — Она вытянула палец, как указку. — Так, возьми бинокль ипосмотри на эту линию сосен на горизонте. Теперь выше…
Она отдавала указания, как сержант на учениях.
— Видишь яркий диск, будто окруженный туманом?
— М-м… Ага.
— Это туманность Андромеды. Другая галактика. Но еслиты попробуешь взглянуть на нее в телескоп, то не сможешь увидеть ее всю сразу.Когда глядишь на небо в телескоп, то видишь его будто сквозь соломинку длягазировки. Очень маленький обзор.
— Ладно. Понял. — Эш опустил бинокль. —Слушай, а нельзя ли на минуту отложить твои наблюдения? Я хотел с тобойпоговорить…
— Хочешь увидеть центр нашей Галактики? — перебилаего Мэри-Линетт. — Повернись к югу.
Она едва не схватила его за плечи, чтобы развернуть, нововремя вспомнила, что лучше к нему не прикасаться. Если бы между ними опятьвозник тот необъяснимый контакт, она бы за себя не поручилась.
— Повернись.
Он на мгновение закрыл глаза, затем повернулся и вновьподнял бинокль.
— Посмотри на созвездие Стрельца, — не давая емувставить хоть слово, диктовала Мэри-Линетт. — Видишь его? Там находитсяцентр Млечного Пути. Видишь звездные скопления?
— Здорово!
— Да, это здорово! Ну а теперь давай выше, к востоку.Ты должен найти нечто вроде небольшого туманного свечения…
— Розовое?
Мэри-Линетт быстро взглянула на него.
— Да, розовое. Большинство людей не различает цвет. Это— туманность Трехдольная.
— А что это за темные полосы на ней?
Мэри-Линетт замерла.
Она забыла свой командный тон и отступила назад, во всеглаза глядя на Эша. Она чувствовала, как участилось ее дыхание.
Эш опустил бинокль и глядел на нее.
— Что-то не так?
— Это темная туманность. Полосы пыли на фонераскаленного газа. Но… ты не можешь их видеть.
— Но я вижу.
— Нет-нет! Ты не можешь их видеть! Это невозможно, дажес биноклем. Даже если у тебя зрачок девять миллиметров…
