— А у меня что, погбень вонючая? — тут же взвился Хорь и разразился замысловатым матюгом.
— Нормально все будет, шеф, — встрял Мартын и злобно покосился на Блоху. Молчал бы уж, придурок. Додик сопливый!
— Нормально, — передразнил Хорь, утихая. — И не вздумай сам соваться, как в прошлый раз, — накинулся он опять на Блоху. — У тебя рожа доверия не вызывает.
— Да я… — попытался обидеться Блоха, но шеф резко перебил его.
— Завалишь дело — пеняй на себя. Короче, водитель машины должен быть уверен, что вы — люди Артема. Заподозрить что-то неладное он не может, у фирмы Беглова репутация будь здоров какая.
— Понял. — Блоха трезвыми глазами смотрел на хозяина. Недавний хмель и воспоминания о послушной девчонке, старавшейся угодить ему изо всех сил, выветрились из головы.
— А ты, — Хорь повернулся к Мартыну, — завтра к вечеру должен быть у пропускного пункта. Будем брать партию оружия. Номер у грузовика знаешь. Дождитесь, когда отъедет, и действуйте. Водителя, будет сопротивляться, живым не оставлять. Я с Иваном вас прикрою.
По сведениям Хоря за оружием в конце длинной цепочки стояла бригада Артема. Дорогого стоило узнать все это.
В широкой груди Мартына шевельнулось нехорошее предчувствие. Круто берет хозяин, не по чину. Как бы того… пожалеть не пришлось. Мысли у тугодума Мартына с трудом ворочались в голове, как громадные жернова. Хорь хитер, одним махом в дамки проскочить хочет. А кто не хочет?! Может, всю хевру сдать задумал, а сам… Мартын сдержал тяжелый, как у лошади, вздох. Не был бы Блоха таким подхалимом и сволочью, он бы с ним сговорился. Вдвоем отвалить легче, и, как говорится: «киса, не скучай». А сейчас…
От таких мыслей сделалось совсем погано, да куда с ними пойдешь?.. Свои пришибут, только дернись, а чужим он и на хрен не нужен. А может, и зря тоску нагоняет. До сих пор у Хоря сбоев не было, а когда удача прет, рыло не отворачивают. Не возьми его хозяин в свою бригаду, занимался бы до сих мелким рэкетом, ходил бы с разбитой рожей или в кичмане парился. Последнее окончательно примирило здоровяка Мартына с неизбежным.
Троица еще какое-то время обговаривала детали. Спать разошлись рано, Блохе надо было подниматься чуть свет.
Хорь долго ворочался, прежде чем уснуть. Ему было тревожно, но он не признавался в этом даже самому себе.
Он думал об Артеме и его братве. Не торопится ли он валить пахана? Вон и парни его встревожились, а их трусами не назовешь. Под свою резьбу оно, конечно, заманчиво, но… «Шустришь ты, Хорек, не по уму, — учил его в колонии один старый вор, не набравший авторитету, которому молодой парень приглянулся своей дерзостью и наглостью. — Это тебя сгубит». Таких, как Хорь, умудренный опытом уголовник звал скороспелками.
— Эх, батя, — вздыхал Хорь. — Давно сидишь, оторвался от действительности. Сейчас так — жизнь на кон, и ты — главарь.
— Чужой жизнью рисковать надо, — не соглашался старик.
— Это, конечно, лучше, — ухмылялся Хорь. — Только тогда и крупных выигрышей не бывает.
Старый вор зашелся в кашле, слезы выступили на глазах. Он смолк. Верно, верно парень говорит. Эх, скинуть бы самому годков двадцать, и здоровьишка побольше, он бы с таким орлом делов наделал! Да только поздно ему об этом мечтать. Не дотянуть до конца срока.
Вот о чем вспоминал сейчас Хорь, беспокойно крутясь в постели. Старик не дурак был, уча осторожности. Жаль, помер батя, сейчас бы пригодился. Как он там говорил? Если что, уходи по запасной. По запасному варианту то есть. Был, был у Хоря такой вариант, про который никто из его братвы не догадывался.
Мысли опять перекинулись на предстоящее дело. Артем… Один знающий человек предупредил, что с Артемом шутки плохи. Он, как айсберг, одна сотая часть на поверхности, а что внутри… Стращал, сука.
Померяться силой с командой Беглова стало навязчивой идеей. Вор в законе, авторитет, ну и что, — злобно щурился Хорь. Это раньше при одном их движении — лапки поджал и кверху. Теперь времена другие. У кого сила, наглость, тот и в дамках. Старые законники за счет своего былого авторитета живут. А тряхни его как следует, он и готов.
Несколько месяцев назад у банды Хоря было столкновение с людьми одного пахана. Тот сначала пыжился: я, де, староблатной, воровские правила… То, се, хвост распушил. Назначили стрелку. Постреляли друг в друга, разобрались. Заземлили братву. Хорь со своим активом оказался сильнее.
Удача окрылила. Хорь попер дальше. Чихал он на все дутые авторитеты.
Про Артема он слышал немало, сведения были разные. Кто-то считал его крупной фигурой в уголовном мире и поныне, а кто, нагло щурясь, бросал презрительно: «Был когда-то, да весь вышел, одни закидоны остались». Передали слова одного кента, недавно выпущенного подчистую, когда человек Хоря забросил удочку: «Не вяжитесь, так и скажи, за Артемом сила. Беглов — крупняк». Хорь тем словам не поверил. Какая сила? Что-то не слыхать. А если даже и так, потеснить маленько придется пахана, у Хоря тоже сила — отборные головорезы, скажи, живым закопают.
Хорь не любил, когда его называли отморозком. Старые паханы вышли в тираж, интеллигентов из себя корчат, добреньких. В благотворительных фондах участвуют, поделили сферы влияния и почивают на лаврах. Если бы у Хоря была такая империя: казино с ресторанами, гостиницы, крупные универмаги, он бы тоже играл в благородство. Чтобы иметь все это самому, надо отобрать у другого. Даром никто не отдаст. Значит, надо быть сильным и безжалостным. Кто сильнее, тот и прав. А еще тот, кто стреляет первым.
Сон не приходил. Сейчас Хорь думал о Сусанне.
Рано или поздно с домоуправительницей придется расстаться. Слишком много трупов вокруг нее. Она уверена, что молодых девчонок, которых подбирала на вокзалах и на улице, никто не хватится и искать не будет. Сусанна осторожна и хитра, но и она может рано или поздно ошибиться. И тогда…
Хорь уже не раз пожалел, что связался с ней. Он начал ее бояться. Это она виновата в том, что его паталогические наклонности стали очень быстро развиваться. Она со своими услугами мертвой хваткой держала его за горло. Он был хозяином, но она была его палачом.
Однажды он увидел, что осталось от девчонок, отданных ей на растерзание. Его потом неделю мутило. Неужели и он превратился в такого зверя?!
Он боялся самого себя и вспоминал ту несчастную малолетку на вокзале, Вальку, которая так нелепо погибла из-за него. Если бы она была сейчас жива, он бы не нуждался в услугах Сусанны. «Если бы она была сейчас жива, — резанула его страшная мысль, — такие, как Сусанна, замучили бы ее до смерти».
Хорь замычал. В такие минуты он особенно остро чувствовал собственную неполноценность. Недоумок, импотент, не способный в нормальных условиях испытывать удовольствие. Тысячи мужиков, когда остаются наедине с бабой, могут, а он нет.
Сегодня он смотрел на тщедушного Блоху и могучего Мартына и чувствовал себя выхолощенным и опустошенным. Он страшился такого состояния. Почему-то оно накатывало на него именно здесь, в загородном доме, в последнее время все чаще и чаще.
