— Только, пожалуйста, Норберт, не столкнитесь с другой машиной! — мягко попросил Гестен. — Сегодня утром я видел аварию на перекрестке. Ужасное зрелище!
Они забрали из гостиницы его скромный багаж и поехали к Норберту домой. Гестен деликатно откашлялся…
— Норберт, вы когда-нибудь ныряли с элангом?
— Не приходилось.
— Сегодня ночью вам придется кое-куда нырнуть… Это необходимая часть вашей работы. Вы должны купить себе эланг и водолазный костюм, деньги я выдам… — Сейчас Гестен говорил повелительно, жестко. — Вечером я вас подробней проинструктирую.
Кое-куда нырнуть?.. Норберт с сомнением поглядел на клиента:
— Господин Гестен, я не стану заниматься шпионажем в пользу другой планеты. Это чревато тюрьмой.
— Да каким шпионажем, что вы!.. — Лицо Гестена смягчилось, приобрело почти испуганное выражение. — Речь идет о дорогом для меня предмете, о семейной реликвии. С годами становишься сентиментальным и приучаешься ценить вещи, с которыми связаны волнующие воспоминания. Я хочу, чтобы этот сувенир вернулся ко мне, вот и все… У вас найдется карта Чантеомы?
— Дома найдется.
— Значит, посмотрим карту и ночью съездим… Этот предмет для меня — все равно что засушенный цветок, который навевает воспоминания о прошлом. Или трогательный подарок возлюбленной. У вас, наверное, есть возлюбленная?
— У меня их много.
Клиент удрученно покачал головой, но оставил это заявление без комментариев. Потом добавил, словно поставив точку в споре:
— Я щедро заплачу вам за помощь.
Губернатор сидел в своем кабинете на десятом этаже. Опущенные жалюзи скрывали от него панораму Венеды. Видеофоны и телефоны молчали, в кабинет никто не заглядывал: все уже знали, что властитель Чантеомы сегодня в дурном настроении. Утром он обругал охранников, пнул корзину для мусора около лифта, выгнал уборщицу и подписал приказ об отставке комиссара полиции… Несмотря на все это, ему не полегчало.
— Шлюха!.. — бормотал он, опершись локтями на стол и сжав ладонями голову. — Грязная, дешевая шлюха!..
У него и раньше бывали неудачи с женщинами… Но вчерашнее не лезло ни в какие рамки!.. Вначале все складывалось хорошо: Карен сидела рядом с ним на заднем сиденье лимузина, слушала его с загадочной непроницаемой улыбкой и даже не пыталась сбросить мужскую руку со своего колена. Когда они приехали в резиденцию, сонная горничная сервировала стол на четыре персоны в маленькой гостиной — легкое вино, фрукты, сладости. Губернатор рассчитывал через четверть часа выгнать Лионеллу с Илси (он нуждался в их присутствии ради соблюдения приличий, чтоб не поползли сплетни) и остаться с Карен наедине… А дальше все пошло наперекосяк…
…Она перехватила инициативу и начала рассказывать об экспедициях, в которых принимала участие, о стычках с тигонцами, слакианами, адикайцами, бекрами и кем-то там еще (получалось, что мирные шелконские археологи на чужих планетах только и делали, что дрались со всеми подряд), о памятниках древнего зодчества… Лионелла глядела на гостью, склонив голову набок, с ехидной гримасой. Если к мужчинам она еще относилась по-разному — в зависимости от того, оказывали они ей знаки внимания или нет, то женщин ненавидела всех поголовно… или почти всех (исключение составляли болезненно-робкие, непривлекательные и в придачу страдающие тяжелыми недугами — такие могли рассчитывать на жалостливо-покровительственное участие с ее стороны). Особенно острую неприязнь Лионелла испытывала к молодым и красивым женщинам. Сталкиваясь с такими, она стремилась лишить их душевного равновесия — и всегда преуспевала: ее ужимки, взгляды, ядовитые замечания неизменно достигали цели… Ни одна служанка не продержалась на службе в резиденции больше месяца; Наоми в присутствии снохи едва ли не теряла сознание, даже Петра ее побаивалась… А Карен Мьян ее попросту игнорировала! Губернатора, привыкшего к своего рода непобедимости Лионеллы, это поразило: он не улавливал в поведении Карен ни скрытых усилий, ни рисовки — видно было, что на Лионеллу ей просто наплевать. В конце концов, та занервничала и насупилась, а потом, улучив момент, шепнула брату на ухо:
— Харо, ты привез к нам в дом чудовище!
Губернатор раздраженно отмахнулся — он с нетерпением ждал, когда Карен закроет рот и можно будет действовать по обычному, не раз опробованному алгоритму… Но Карен не умолкала, и они продолжали внимать ее рассказам: Лионелла — непривычно присмиревшая, почти испуганная, губернатор — распираемый бешенством. Единственным благодарным слушателем была Илси. На ее лице отражался жадный интерес, глаза восторженно сияли, несколько раз она даже рассмеялась (чтобы кто-то, кроме Норберта, заставил ее смеяться — из ряда вон выходящее событие!). Она до того осмелела, что время от времени задавала вопросы — о других планетах, о межзвездных перелетах, об археологических находках, и Карен (вот проклятье!) принималась обстоятельно отвечать… Наконец терпение губернатора лопнуло.
— Довольно! — Он стукнул кулаком по столу, как на совещаниях, когда надо было утихомирить потерявших чувство меры членов правительства Чантеомы. — Уже поздно! Поздно, я говорю! — Ему пришлось повысить голос. — Илси — школьница, ей пора спать! И Лионелла утомилась, она ведь уже не в молодых летах…
Встретив злобный взгляд сестры, губернатор понял, что ляпнул не то и что месть не заставит себя долго ждать. Но сейчас ему уже было все равно…
— Илси, деточка, пойдем отсюда, — проворковала Лионелла. — Твой папочка занят… Хотя кое-чем ему лучше бы никогда не заниматься! А ты у нас девочка нездоровая, слабенькая, тебе надо соблюдать режим…
Когда они удалились, губернатор повернулся к гостье:
— Уф! Итак, мы одни… Час поздний, всем пора в постель… И нам с тобой тоже, моя милая!
— Ты прав, Харо. Я, пожалуй, пойду. Спасибо за ужин.
— Куда пойдешь?!
— В отель.
Прежде чем он успел переварить услышанное, Карен пересекла гостиную и открыла дверь… Губернатор догнал ее на лестнице.
— В какой еще отель? Я тебя пригласил, и ты согласилась! Ты ночуешь здесь.
— Харо, я согласилась поужинать, а не переночевать.
Не будь Карен Мьян инопланетной туристкой, он применил бы силу, но с туристами хочешь не хочешь, а надо считаться… Он шел за ней, стискивая кулаки в бессильной ярости, и пытался взывать к ее здравому смыслу:
— Карен, шофера я отпустил, а с такси не получится… Никто сейчас не повезет тебя в отель!
— Прогуляюсь пешком.
— По Венеде нельзя ходить ночью пешком! К тебе пристанут! По улицам шатаются банды хулиганов… — Тут он вспомнил про Мехтобия Гусла. — И еще один клинический псих с топором!
— О! — В глазах у Карен появился странный блеск. — Значит, на меня могут напасть, причем без всякой провокации с моей стороны?
— Вот именно! У них ножи и кастеты! Тебя ограбят, изнасилуют и убьют!
