* * *
Пит на такси добрался до здания суда и успел на судебное заседание. Устроившись в последнем ряду, он слушал и любовался Энни.
Выглядела она прекрасно. К ее темно-синему костюму идеально подходила белая шелковая блузка с высоким воротником. Никаких украшении, кроме нитки жемчуга на шее. Пит почувствовал, как сжалось его сердце.
Заседание закончилось в шестнадцать тридцать. Он подошел к ограждению. — Эй, адвокат, как насчет рюмочки? Сдается мне, что твое дело почти выиграно.
Он мог бы побиться об заклад, что никто не умел улыбаться так прелестно, как Энни.
— Пит, до чего приятно тебя видеть. Я люблю, когда ты появляешься неожиданно. Ты в Бостоне по делу или проездом?
— Я хотел пригласить тебя и Денниса на обед, но так получилось, что с ним мы уже позавтракали. Не скажу, чтобы ланч получился особенно приятным.
Энни нахмурилась, пытаясь застегнуть замок на своем кейсе.
— Готова поклясться, что этот гроб становится тяжелее с каждым днем. Мне скоро понадобиться тележка, чтобы возить его. Что случилось? Деннис сел на своего конька и наболтал глупостей, или ты сказал что-то из ряда вон выходящее? Ты умеешь это делать.
— Пойдем пройдемся. На улице чудная погода. Давай мне свой гроб, — предложил он, и Энни охотно протянула ему кейс.
Когда они вышли из здания суда, Пит спросил:
— Что с вами происходит? Что-то изменилось с прошлого месяца, когда мы с тобой встречались?
— Ничего. Все по-прежнему. Понимаешь, Деннису… Деннису все надо иметь здесь и сейчас, на блюдце с каемочкой. Деннис говорит каждому, кто согласен его выслушать, что он не хочет ждать. Ему нужны самые выгодные дела, самая высокая оплата, и чтобы он мог тратить деньги так же легко, как и ты. Бедняга никак не может прийти в себя после той нашей поездки в Париж. — Энни пожала плечами.
— Вы вместе — это всерьез и надолго?
Пит сам не заметил, как задержал дыхание в ожидании ее ответа.
— Кто знает? Если появятся разлады, то нет. Мы живем сегодняшним днем.
— Я хочу кое-что выяснить, Энни. Скажи мне правду, ты его любишь?
— Разве я спрашиваю у тебя, какие чувства ты испытываешь к своим женщинам? Это слишком личные вещи.
— У меня никого нет. Кроме того, я обещал, что поставлю тебя в известность, если найду подругу.
— Скажем так, он мне нравится. Деннис может быть очень милым и даже тактичным, если захочет. Он неплохой адвокат и добился бы своего, если бы имел терпение. Но на твой вопрос я отвечу: нет. Я его не люблю. Мне кажется, что и он меня не любит. Как я уже сказала, мы живем сегодняшним днем, так проще. И мне не очень нравятся твои вопросы.
— Кто-то ведь должен присматривать за тобой. Тебе иногда не хватает здравого смысла.
— Пит?! Если ты будешь продолжать в том же духе, тебе придется вернуться в Нью-Йорк и забыть про то, что в Бостоне у тебя есть два друга.
В другие времена этого хватило бы, чтобы он заткнулся, но не сегодня.
— Я беспокоюсь о тебе.
— Во всем знай меру. Я прекрасно заботилась о себе достаточно долгое время. И я в полном порядке, как ты мог заметить.
Если честно, именно это его и беспокоило.
— Вот мы и пришли, — сказал Пит, открывая дверь и пропуская Энни в тускло освещенный бар, облюбованный местными юристами.
Сердце его тоскливо заныло, когда он увидел, как мужчины и женщины останавливают Энни, чтобы переброситься с ней парой слов, или просто мимоходом касаются ее руки. Она нравилась всем. А почему бы и нет? Энни была самым прекрасным человеком, когда-либо ступавшим по земле.
— Я хочу холодного пива и чего-нибудь горячего, — бросила она через плечо.
— Мне то же самое, кроме горячего.
Энни заказала картофель «в мундире», фаршированный сыром и кусочками свинины. Пит знал, что он, как всегда, не выдержит и съест четыре картофелины из шести.
— Ну что ж, давай разберемся со всем этим, — сказала Энни раздраженно.
— С чем?
— С тем, о чем я сегодня вечером услышу у Денниса. Я же должна как-то подготовиться. Итак, что случилось? Что ты натворил?
Надо же, натворил именно он, а не Деннис.
— Сегодня я совершенно разочаровался в Деннисе. Думаю, впрочем, что он никогда мне не нравился. Я говорю тебе правду, как ты и просила. За ланчем он не говорил ни о чем, кроме моих денег и того, как я планирую их тратить. В его тоне явно чувствовалась нескрываемая зависть. Похоже, вокруг моих гонораров ходит немало слухов. К тому же у Денниса недопустимая для делового человека привычка пить водку в первой половине дня. Что за адвокат, который напивается за ланчем?
— Если ты не входишь ни в одну из престижных адвокатских лиг, нетрудно стать завистливым. Хотя пить водку до обеда — это, конечно, чересчур. Мне кажется, что Деннис ревнует меня к тебе.
— Я тоже ревную. У него есть ты.
— У тебя был шанс, Пит, но ты им не воспользовался, — заметила Энни с улыбкой.
— И до сих пор жалею об этом, — так же непринужденно, в тон ей, признал Пит. На самом деле он чувствовал себя довольно паршиво.
— Кстати, мне тоже любопытно, что ты собираешься делать со своими деньгами. Ты можешь сказать мне, чисто по-дружески? Слухов о твоих капиталах и вправду достаточно, но я к ним не прислушиваюсь.
— Ты на самом деле хочешь узнать?
— Иначе бы и не спрашивала.
— Я хочу обеспечить свое будущее. Будущее своих детей, которые, я надеюсь, у меня когда-нибудь появятся, и будущее детей своих детей. Мне необходима уверенность, что следующим поколениям Соренсонов обеспечено достойное существование. Я не хочу, чтобы у них было такое детство, как у меня. Энни, я хочу иметь семью. Много детей. Все то, чего не хватало мне. Но сначала я должен заработать деньги. Я сам. Мне не нужно, чтобы кто-то дал их мне. Именно поэтому я столько работаю.
— Но ты же должен жить полноценной жизнью, черт возьми. Знаешь, как пахнут розы? Так вот, тебе нужно останавливаться и время от времени нюхать их. Что хорошего, если твой изматывающий деловой график не позволит тебе протянуть больше сорока пяти?
— Еще пять лет, Энни, и все будет в порядке. По крайней мере, появится уверенность, что меня не зароют на кладбище для неимущих. Не то чтобы я собираюсь умирать, но все надо предусмотреть. А потом я уеду в Беллз-Бич и окунусь в сладкое море безделья.
— А жена и дети?
— Они будут жить со мной на пляже и ходить босяком.
— По-моему, ты чокнулся. Ты не можешь жить на пляже. Там даже дерева не посадишь.
— Я вырос в городе, и несколько уроков выживания мне не помешают. Я неплохо устроюсь на пляже, вот увидишь, — сказал он с абсолютно серьезным выражением на лице.
