Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
Спустя пять минут Сьюзи тоже вышла из лавки и зашагала в темноте к дому Эндрю.
* * *
— Что бы ты ей сказал, если бы она нас заметила? — спросил Саймон у Эндрю. — Что мы выгуливаем собачку?
— Какая она странная!
— Что в ней странного? Ну, любит человек подремать перед телевизором! Ты сказал ей, какие батарейки нужны для пульта, вот она и вышла их купить.
— Возможно.
— Ну что, идем?
Эндрю еще раз покосился на бакалейную лавку и зашагал за другом.
— Пусть она даже сказала неправду о том, когда приехала в Нью-Йорк, — ничего страшного. Наверное, у нее есть на то свои причины.
— Сегодня вечером не только она врала напропалую. С каких это пор ты перестал быть холостяком?
— Я солгал ради тебя. Я заметил, что приглянулся ей, но понимаю, что она — женщина в твоем вкусе. Это очевидно, достаточно увидеть вас рядом. Хочешь знать, что я обо всем этом думаю?
— Не уверен.
— Твое параноидальное отношение к ней объясняется тем, что она тебе нравится, но тебе не хочется себе в этом признаваться.
— Я знал, что не захочу тебя слушать.
— Кто из вас двоих завязал разговор при первой встрече?
Эндрю не ответил.
— Вот видишь! — Саймон развел руками.
Бредя через Уэст-Виллидж, Эндрю раздумывал, насколько его друг близок к истине. Потом он вспомнил мужчину, вышедшего от Али незадолго до Сьюзи. Эндрю был готов поклясться, что встречал его в библиотеке.
* * *
Назавтра, стоило Эндрю войти в библиотеку, ему позвонил из Франции профессор Ардуэн.
— Я кое-что проверил по вашей просьбе, — сказал он. — Результаты вас вряд ли удовлетворят.
— Слушаю вас.
— В начале года к нас поступила молодая американка, пострадавшая при несчастном случае на Монблане. Одна наша медсестра припомнила, что у нее было сильное переохлаждение и серьезные обморожения. На следующий день пришлось прибегнуть к ампутации.
— Что ей ампутировали?
— Пальцы. Классический случай. Вот только не знаю, на какой руке.
— Похоже, у вас в историю болезни заносят самый минимум сведений, — не сдержавшись, проворчал Эндрю.
— Как раз самые исчерпывающие! Вот только личное дело этой пациентки куда-то подевалось. Зима выдалась суровая, пострадавшие лыжники, туристы и автомобилисты поступали сплошным потоком, а у нас, признаться, как раз возникли проблемы с персоналом… Видимо, при переводе ее личное дело передали вместе с больничной картой.
— Какой перевод?
— Та же медсестра вспомнила, что за несколько часов до операции ее забрал на арендованной «скорой помощи» родственник. Они поехали в Женеву, где уже ждал самолет, чтобы доставить ее в США. Мари-Жозе говорит, что возражала против ее отъезда, так как ампутацию нужно было произвести как можно скорее. Но сама пострадавшая, пришедшая в сознание, настаивала, чтобы операцию сделали у нее на родине. Мы не имели права ее удерживать.
— Насколько я понимаю, вам неизвестно даже ее имя?
— Увы, нет.
— Вы не находите это странным?
— Нахожу… А вообще-то нет: я же говорю, в такой спешке…
— Личное дело пострадавшей улетело вместе с ней, вы уже объяснили. Тем не менее вы должны были получить оплату за оказанные ей услуги. Кто заплатил?
— Эта информация тоже находилась в ее личном деле.
— Разве перед вашей больницей нет камеры наблюдения? Хотя нет, глупый вопрос, зачем камеры при входе на конвейер…
— Извините?..
— Нет, ничего. А нашедшие ее спасатели? Неужели они не обнаружили при ней никаких документов?
— Представьте, я подумал о том же самом. Я даже позвонил в жандармерию, но ее нашли не жандармы, а горные проводники. Она была в критическом состоянии, они эвакуировали ее, не теряя ни минуты. Интересно, вас занимает качество предоставляемого нами лечения или судьба этой женщины?
— Как вы сами считаете?
— Раз так, прошу меня извинить: на мне целая больница!
— Да уж, вам не позавидуешь! Поблагодарить Эдгара Ардуэна Эндрю не успел: в трубке послышались гудки.
Эндрю так озадачил этот разговор, что он, так и не войдя в библиотеку, спустился по лестнице на уличный тротуар. Сьюзи, наблюдавшая за ним с верхней ступеньки, видела, как он удаляется по 42-й улице.
6
Ночь Эндрю провел отвратительно. В том, чтобы парить над собственной могилой и в полном смятении не сводить взгляда с дороги, ожидая появления Вэлери, а потом просыпаться в холодном поту, не было ничего приятного.
Его пугало то, что он знает сюжет своего кошмара наизусть, тем не менее каждый раз в ужасе наблюдает, как она выходит из машины и приближается к нему…
Почему его мутная башка всякий раз отказывалась вспомнить, что сейчас произойдет, и почему, проснувшись, он еще долго со стыдом переживал ее выходку?
Пружины дивана так врезались ему в спину, что оставалось удивляться, как он раньше не сообразил, что пора возвращаться домой.
Уступая Сьюзи Бейкер свою спальню, он надеялся, что благодаря ее присутствию из квартиры выветрятся все воспоминания, что девушка, пропитав все своим ароматом, заставит улетучиться прежние запахи. Он бы не смог точно сформулировать свой замысел, но все сводилось, похоже, примерно к этому.
Из-за перегородки доносился храп Саймона. Тихонько встав, Эндрю достал из вазы спрятанную там бутылку фернета. Дверца холодильника своим скрипом могла оживить мертвого, поэтому, отказавшись от колы, он просто припал губами к горлышку бутылки. Неразбавленный ликер был убийственно горьким, зато от выпитого Эндрю полегчало.
Он сел на подоконник и задумался. Ему не давала покоя какая-то несообразность происходящего.
Его блокнот остался на письменном столе Саймона. Он приоткрыл дверь в спальню и подождал, пока глаза привыкнут к темноте.
Саймон что-то лепетал во сне. Эндрю крадучись вошел в комнату. Подходя к письменному столу, он услышал, как спящий друг четко произносит: «Я всегда буду тебя любить, Кэти Стейнбек».
Эндрю прикусил язык, чтобы не прыснуть.
Нащупав блокнот, он ухватил его двумя пальцами и вышел так же осторожно, как вошел.
В гостиной, внимательно перечитав свои записи, он наконец сообразил, что его смущало. О каком самолете говорила Сьюзи Бейкер? Как раздобыть список его пассажиров?
Зная, что заснуть уже не удастся, он оделся, написал Саймону записку, оставил ее на столе в кухне и ушел.
В городе неистовствовал норд-ост, от которого грозил замерзнуть на лету пар, густо валивший из вентиляционных решеток. Эндрю поднял воротник, втянул голову в плечи и зашагал в непроглядную мерзлую ночь. На Гудзон-авеню он остановил такси и поехал в редакцию.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
