— Кто же отличную оценку пивом обмывает?
А вдруг он прав, не обмоем как надо, в другой раз не получится. Поэтому ломаться не стали и три традиционные рюмки опростали. Стало не просто хорошо, а отлично.
Выпить ещё можно, но есть чужую закуску неудобно, поэтому закусить решили в близлежащем баре. А кто в пивном баре берёт закуску без пива? Проблема была в том, что ни я, ни мои командиры взводов, оба «Мастера спорта», мастерами по части употребления спиртных напитков не являлись и что за чем употребляется, не знали. Пиво проскочило на ура, и мы повторили. Каждый вспомнил о том, что он лично сделал выдающегося для успеха роты и за каждого выпили. Я сидел и гордился, каких замечательных парней я подобрал в роту. Мне было так здорово, что захотелось, чтобы все знали, какие это замечательные мужики, какие они грамотные и достойные офицеры. Хотелось сказать им спасибо, обнять… Но разве кто поймёт?
Заведение ещё не закрывалось, но пиво почему-то прекратили отпускать. Именно в это время Ваня Гордейчик и достал из своего портфеля ром «Негро». Дружно решили, что самое время. Разлили его прямо по пивным кружкам. Гадость, скажу вам честно, ещё та, но волевым усилием, поборов рвотный инстинкт, мы его всё-таки выпили. Нас буквально перекосило от удовольствия. Дальше захотелось на воздух.
— Смотри, как быстро стемнело.
— А сколько времени?
— Почему автобусы не ходят?
Дальнейшее я знаю по рассказам жён. Мы все на каком-то удивительном автопилоте добрались до своих квартир. Коля Игнатов переступил порог и тут же рухнул, успев на лету заснуть и положить под голову банный портфель. Спал прямо на обуви, под вешалкой. Я свалился одетый на диван и проснулся, обставленный многочисленными тазиками на «всякий пожарный случай». Что значит опыт! Больше всего повезло Ваньке — у него в гостях была тёща! По её указанию он был раздет и положен в супружеское ложе, где над ним в качестве сиделки всю ночь просидела жена! А ещё говорят, что тёща зятю не друг!
Спасаясь от разборов полётов, в 10:00 мы втроём уже были на футбольном поле, где состоялась обговорённая ещё накануне футбольная встреча с управлением полка. Помню, мучительно долго не мог попасть этим дурацким шнурком в дырочку и зашнуровать бутсы. Бойцы, хоть и были немного удивлены, смотрели понимающе. Мы куда-то бежали и добросовестно пинали мяч. Но в основном не туда и не так. Нам бы налил кто по 50 граммов и дал бы полежать в тенёчке…
Разведчики и без нашей помощи разгромили с двузначным счётом управление и быстренько убежали в казарму. Мы же, оставшись одни, пришли к единому мнению, что во всём виноваты проклятые империалисты, которые несчастным неграм делают такую гадость. При чём здесь империалисты? Ром-то был кубинский! Однако сие обстоятельство нас не сильно беспокоило. Виноваты, и точка!
Папа на хозяйстве
Домашняя работа — это то,
что замечаешь, когда жена
перестаёт это делать.
Эван Эсар
Это было редко. Ну, чтобы меня оставляли одного дома да ещё с детьми. Значит, должно было запомниться. И запомнилось. Окружающим надолго, сыну на всю жизнь.
Жена, неожиданно увозимая «скорой», смотрела на сына обречённо с пронзительной жалостью. Я, пообещав, что «никаких солдат, сам присмотрю», вогнал её в ещё больший ужас.
С сыном вообще проблем было немного, он рос шустрым, послушным и здоровым, но очень худым ребёнком. Таким худым, что сам по себе служил немым укором маме. Если честно, то проблема с ним была вообще только одна — накормить. В этом деле сын был настоящий деспот, кровь пил здоровыми ложками по пять раз на дню. Для мамы это был ежедневный многочасовой и практически непрерывный ритуал: приготовление свеженького, уговоры покушать, кормление, долго-нудное тщательное пережёвывание, открывание рта для проверки проглатывания…рвота, приготовление свеженького, кормление, контроль проглатывания, тщательное оберегание в покое, чтобы не дай Бог… Хорошо, если получалось со второго раза. К пище он относился очень придирчиво, блюдо должно быть свежеприготовленное, строго подходящей температуры, любую овощ или зелень приходилось тщательно маскировать мелко потёртым помидором или майонезом. О том, что сын накормлен, жена говорила с гордостью приблизительно такой, как докладывали наши командиры о взятии Рейхстага.
Когда мы остались одни, я сразу решил выполнить обещанное и, для очистки совести, накормить сына. Мастером по части готовки я был не очень, но умище и высшее образование подсказали методологию решения проблемы. Для начала проштудировал раздел «Каши» в книге «О вкусной и здоровой пище». Практически сразу на кухне были обнаружены стратегические запасы манки, и дело закипело. Точнее в здоровенной кастрюле закипела слегка подсоленная вода. Далее строго по рецепту надо сыпать понемногу крупу, одновременно тщательно перемешивая. Возникла небольшая накладка. Одновременно держать двух килограммовый кулёк манки в одной руке и болтать ложкой в кастрюле другой было не очень удобно. Поэтому я сыпанул двумя руками манку, а потом быстро постарался это всё перемешать. Почему-то у меня начала крутиться на конфорке кастрюля. Тогда я схватил кастрюлю и начал перемешивать кашу, как перемешивают песок с цементом в бадье, готовя бетон. Получилось густовато, поэтому по той же бетонной аналогии решил плеснуть немного водички. Вода, естественно, была холодной, и мне долго пришлось ждать, пока каша начнёт пузыриться. Она, зараза, не думая пузыриться, успела два раза пригореть, а я успел три раза обжечь руку. В конце концов, уделавшись в этой манке по уши, изгваздав полкухни, изматерив полсвета, я таки добился своего — у меня была готова еда для сына. Вкуса она не имела, практически, никакого, но я был искренне убеждён, что «вкусная» и «здоровая» — это о двух разный блюдах и, выбирая между ними, у меня сомнений не было, за какое проголосовать, раз на кону здоровье ребёнка.
Свою порцию я покривился, но съел честно. Сын только глянул на тарелку, где бесформенным куском бетона, дымилась местами пригорелая каша, и сказал:
— Не хочуууу.
— Хорошо, — ответил я, — съешь в ужин.
Обрадованный сын ускакал в комнату, а я поставил кастрюлю и его тарелку в холодильник. Ровно в назначенное время ужина его тарелка, правда, уже не дымящаяся, стояла перед ним на столе.
— Не бууууду.
— Я так и думал. Мыться, смотреть «Баю бай», писать и спать. Поешь завтра.
Особой радости в глазах сына уже не было. Шансов перехватить печенюшку или конфету тоже. За этим я следил строго. Чай и компот подаются после еды, а если её не было, какой чай? Попить — вода в ведре. В комнату он ушёл задумчивый, что-то пытаясь понять, но одно постиг сразу и точно «папа — это не мама».
Утро прошло по распорядку: подъём, горшок, зарядка, умывание. С завтраком вышла заминка — холодная манная каша даже мне показалась мало аппетитной. Сварить что-то свежее у меня вообще не приходило в голову, в холодильнике полная кастрюля еды! Поэтому я нарезал манную кашу такими маленькими блинчиками и поджарил её на сливочном масле. Сверху припорошил сахарком. К моему удивлению сын стрескал всё с видимым удовольствием, запил чаем и сказал, что вкусно. Это польстило моему кулинарному самолюбию, тем более что такого рецепта в «Книге о вкусной и здоровой пище» точно не было. И я начал творить: жарил кашу на постном и сливочном масле, посыпал сахаром и поливал вареньем, один раз даже сдобрил нарезанным луком и укропом, но что характерно, ни разу в тарелке сына не оставалось ни крошки. И никаких позывов на рвоту!
