мужчину, которого я найду?
— Принеси нам еще! — приказывает Ианта, указывая на него пальцем. — Ты должен нам за нашу морскую корову!
— И дельфинов, — добавляет Перл.
— И мою любимую чайку, — рычит Нерисса.
(Она была очень расстроена, когда ее птица исчезла, но я все еще утверждаю, что Скаттл мог улететь на гнездилище куда-нибудь на другой пляж. Мы не знаем, что Калос съел именно его — чайки все похожи друг на друга!)
Калос наклоняет к ним голову и, прежде чем расправить крылья, бросает на меня печальный взгляд.
Я посылаю ему воздушный поцелуй.
* * *
Два высоких тролля, один взволнованный сатир, темный эльф, карлик и… пушистый маленький зверек.
— Что это за чертовщина? — спрашивает Сирена. — Оно… мертвое?
— Меняйся, идиот.
Калос подталкивает его хвостом.
— Он не умер. Он оборотень, — отвечает он Сирене.
Сирена хмурится и смотрит на мохнатую серо-бело-коричневую тушу. Она сидела, прижав свои новые колени к груди, но потом опустила их в сторону и наклонилась вперед, чтобы лучше рассмотреть животное, ее груди почти вывалились из ракушек.
— Бедный малыш. Посмотри на все эти зубы! Похоже, он гримасничает, как будто ему больно или страшно. Калос, ты же дракон, и ты поднял его в небо. Как же он, должно быть, напуган! Ты уверен, что это не просто обычный опоссум…
Глаза животного приоткрываются, он бросает один взгляд на пышные сиськи моей сестры и превращается в мужчину.
Калос кивает.
— Ну вот и все.
Сирена улыбается, глядя на то, чем упакован голый оборотень. Она бросает усмешку на мою пару.
— БЛАГОДАРЮ ТЕБЯ! Ты самый лучший зять-дракон на свете!
ЭПИЛОГ
Говоря о зятьях-драконах, сегодня день, когда я наконец-то встретилась со своими. Мы с Калосом прибыли рано утром, и его родители удивились, увидев нас.
Его дракайна (его мать) — тусклый пурпурно-синий пятнистый Хохлатый Мерлин — разинула рот.
— Ты позволил человеку прикасаться к себе?
Калос держал свой хвост обернутым вокруг моих плеч, когда наклонился вперед и боднул головой свою дракайну.
— Я никогда не прикоснусь к человеку, — обещает он.
Затем его улыбка становится застенчивой.
— Я хотел попробовать русалку, — признается он.
Широко раскрытые глаза его дракайны закрываются.
— Ты забыл сначала приготовить ее, — невозмутимо произносит она.
— Я был очень взволнован и не успел, — соглашается он. — И мы оба обрели человеческие формы как раз перед кровавой луной.
— Хорошо, что ты приурочил этот визит ко времени кровавой луны, — гремит громкий голос, и дракон, более крупный и блестящий, чем Калос, входит в пещеру. — Мы с твоей дракайной на всю жизнь ранили тебя, пока мы наслаждались празднованием нашей кровавой луны.
— Каждую ночь, — соглашается его дракайна. — И днем тоже. Изо дня в день…
Ее улыбка немного грешная.
Калос гримасничает, его шея сжалась в тугой букве «С».
— Больше никакой информации, пожалуйста.
Я сочувственно похлопываю его по боку.
Его хвост обвивается вокруг меня еще сильнее.
— Миконос, — говорит дракайна Калоса. — Давай встретим пару Калоса. Он говорит, что она русалка.
Ее голос становится пронзительным, когда она говорит ему, кто я. Но, когда смотрит на меня сверху вниз, в ее лице нет ничего недоброго.
— Я Корфу.
— Аделла, — говорю я им и слегка кланяюсь, чтобы быть вежливой.
— Я мог бы догадаться, что она морская дева, — объявляет Миконос.
— Неужели? Как? — спрашивает его жена, поворачивая шею, чтобы увидеть его за своим крылом.
Он показывает на меня хвостом.
— Ракушки, привязанные к ее… э-э… груди. Они как бы выдают ее с головой.
Корфу вскидывает голову.
— Неужели? Я подумала, что травяная юбка делает ее похожей на одну из тех девушек, которые танцуют на дне вулкана. Знаешь, о ком я говорю? Те, на которых ты любишь смотреть?
Глаза Миконоса меняют цвет со светло-желтого на смущенно-оранжевый.
— Я помню, что пару раз видел, как там танцуют люди.
Корфу фыркает, маленькие пики огня выскакивают из-под дыма, и она качает головой.
— Он никогда не кусал меня сильнее, чем после того, как увидел, как они танцуют.
Калос давится, и впервые это не имеет ничего общего с его биологической потребностью изгонять отдельные участки содержимого желудка. На самом деле, он выглядит таким зеленым при мысли о том, что его отец размножается — кусает его мать, что он больше никогда не сможет есть.
Корфу ухмыляется, как будто точно знает, что она сделала со своим отпрыском.
— Приятно познакомиться, Аделла. Добро пожаловать в нашу пещеру. Обычно мы показываем гостям нашу коллекцию отливок, но поскольку ты не дракон, я не уверена, что тебе это будет интересно?..
Я отрицательно качаю головой.
— Спасибо, но его коллекция не является моим любимым сокровищем вашего сына.
— Судя по тому, как его хвост продолжает ощупывать твой зад, я предполагаю, что ты больше заинтересована в его драгоценностях, — раздается другой голос, на этот раз новый дракон.
Он блестящий черный, и в отличие от Калоса, но, как и мама Калоса, этот дракон имеет богато украшенную группу рогов, сходящих с черепа, как головной убор.
— Мммм! Черт, Калос, держу пари, что русалка вкусная, — говорит он, оглядывая меня с ног до головы.
Калос рычит.
Хвост Корфу поднимается так же, как и хвост Миконоса, и нового дракона дважды бьют по его умному рту.
— Аделла, — бормочет Калос, — это один из моих братьев. Он живет в пещерах чуть ниже по склону утеса.
— Приятно познакомиться, — говорю я новому дракону. — Ты, должно быть, Сифнос.
Дракон оглядывает меня с ног до головы с некоторым удивлением, которое не имеет ничего общего с моим видом.
— Так и есть.
Он смотрит на Калоса, потом снова на меня.
— А ты случайно не встречал кого-нибудь из наших братьев и сестер?
Калос качает головой.
— Нет, — он бросает взгляд на своего дракона и дракайну. — А где же все остальные?
Миконос, похоже, ничего не замечает. Он отрицательно качает головой.
— Никто их не видел. Все они исчезли примерно во время кровавой луны.
Чешуйки губ Корфу нахмурились, и я чувствую, что пара скучает по своим детям.
— Мы надеемся, что они все так счастливо устроились, что просто не смогли прийти.
— Возможно, это и к лучшему, что вы не пересеклись ни с одним из них. Черт возьми, я мог бы поклясться, что видел Халки несколько лунатиков назад, и он пытался охотиться на меня, — сообщает всем Сифнос.
— Зачем ему это понадобилось? — фыркает его мать, качая головой, явно не придавая значения такой возможности.
Сифнос и Калос многозначительно смотрят друг на друга. Очевидно, оба они считают, что этот их брат способен преследовать своего собственного
