боевом заклятии, я присела, подняла кругляш правой и поднесла к глазам. Луна щедро плеснула на медальон светом, и я прочитала:
— Благонадежный вампир. Доктор Шменге. Ну, знаете…
— На обратной стороне еще, — торопливо подсказал он.
Быстро глянув на доктора, я перевернула медальон. Там был знак академии жизни и смерти и чеканка подписи ректора, переливающаяся золотом магической энергии. А сам медальон, кажется, из серебра.
— Кожа от него так и жжется, — пожаловался Шменге. — Но, в целом, терпимо. Как и вся моя жизнь. Если это можно назвать жизнью, конечно. Так-то я фактически мертв.
На мраморном памятнике значилось «Паулюс Шменге, возлюбленный муж и отец». И, судя по датам, скончался он уже почти два столетия тому назад.
— Я ушел на кладбище как раз за тем, чтобы обезопас-сить от своей персоны кого бы то ни было. Полнолуние — такое время, когда прос-сыпается темная сторона моей натуры. С-сложно себя контролировать. А здесь, на могиле, я вс-споминаю о том, что все еще человек.
На всякий случай я подняла руку с заклятием, которое искрило и кололо мне пальцы.
— Зачем ректору брать на работу вампира?
— Мы с ним родня, — признался Шменге. — Берти мой пра-пра-пра… В общем, внучек. В с-свою защиту могу также добавить, что в академии жизни и смерти много лет не погибали студенты. Последний раз — тридцать четыре года назад. Несчастный случай. Утопление. В дневное время с-суток. Я ни при чем.
— Однако кровь студентов вы пьете.
Шменге виновато улыбнулся.
— С-совсем чуточку. И к взаимной пользе. По вкусу крови я могу поставить абсолютно точный диагноз, определить нехватку витаминов и полезных веществ, подобрать лечение и разработать оптимальную диету. Индивидуальный подход. Я набираю кровь с помощью шприца, что полностью исключает возможность заражения.
Все шло не по плану. Вот передо мной вурдалак. Теперь — вне всяких сомнений. Я должна его обезвредить, позвать кого-то, хоть даже Гроува, а потом уже разбираться… Но что-то мешало. Может, медальон, выданный ректором. А может, полосатый шарфик, которым доктор заботливо укутал скелет. Или книжица про сердечную боль. Или то, как он лежал тут, на собственной могилке, совсем один.
— Ладно, — сказала я и, вздохнув, опустила руку. По привычке погладила мягкую шерстку Жозефины, которая тоже успокоилась и спрятала зубы. — Но если бы, допустим, кто-то на вас напал. Вы бы защищались, не так ли? Вы могли бы убить…
Кто-то ведь прикончил Гроува. Кто, если не доктор?
— К чему эти расспросы? — нахмурился Шменге. — Знаете, Кэс-с-си, вы и в прошлый раз показались мне подозрительной. То расспрашивали про места силы, то где хранить трупы. Что вы задумали? Я умею с-слушать. Я помогу не наделать ошибок. Я…
Не знаю, что еще хотел предложить доктор. Внезапный порыв ветра взметнул мои волосы, луна прикрылась облаком, будто не желая смотреть, все вокруг потемнело, а следом тишину кладбища разорвал дикий вой. Волосы встали дыбом, а Жозефина прижалась к ногам, но рев оборвался, а мое сердце застучало оглушительно громко.
По-хорошему, мне бы спрятаться, переждать, и все инстинкты вопили о том, что надо держаться подальше от источника страшного звука. Но я кинулась к нему со всех ног. Я огибала памятники и могилки, чуть не грохнулась, споткнувшись о растрескавшуюся плиту, скользнула в дыру в оградке, обломав пару веток боярышника. Я знала, куда бежать, но оказалась там слишком поздно.
Выдранные прутья ограды. Пропаханная земля. Темные брызги крови.
— Мертв, — сообщил доктор Шменге. Он очутился здесь раньше меня и теперь деликатно прикрыл распростертое тело собственным пиджаком. — Вам не стоит смотреть, Кэсси.
Но я смотрела. Я знала эти безупречно выглаженные брюки, начищенные ботинки и помнила тонкий запах духов, к которому теперь примешивалось нечто страшное, неправильное.
— Мастер Гроув, — прошептала я и быстро прикрыла рот рукой, как будто имя, вырвавшееся из моего рта, поставило точку.
* * *
Он лежал под открытым небом, и луна омывала его серебром, а кровь медленно растекалась глянцевой лужицей. Это снова случилось.
— Как же я зла, — протянула я.
Жозефина подбежала ко мне, поднырнула под руку шелковистой башкой, обеспокоенно заглянула в лицо. Доктор Шменге тоже посмотрел на меня, хмуря тонкие брови.
— Я ведь ему говорила! — воскликнула я, воздев руки к небу и призывая в свидетели звезды. — Сто раз! Я твердила одно и то же, надеясь, что до него дойдет. Что он будет осторожнее. Что ему хватит мозгов остаться дома!
— Вы, простите, о трупе? — уточнил Шменге.
Я едва сдержалась, чтобы не пнуть Гроува ногой. Какой же болван!
— О ком же еще!
— А вы, Кэсси, как-то причастны к его смерти? — невинно предположил доктор.
Я горько усмехнулась.
— Похоже на то? Я была с вами в момент убийства, забыли?
— Неплохое алиби, — покивал доктор. — Особенно если у вас есть соучастник. Поймите меня правильно, Кэсси. Сперва вы являетесь ко мне по явно надуманному поводу. Расспрашиваете о местах силы и о том, куда прятать трупы. У вас и мотивчик имеется — месть. Мастер Гроув не поставил зачет, поглумился над вами — вы упоминали предвзятое отношение. И вот он лежит совершенно мертвый на том самом месте силы, а я, связанный тайной, обязан вас покрывать.
— Вы читаете слишком много романов, — осадила я доктора. — Я ни при чем. Я понятия не имею, кто его грохнул! Могу поклясться хоть собственной жизнью!
Жозефина тихонько заскулила, вновь заглядывая мне в глаза.
— Значит, мы оба попали в затруднительную ситуацию, — скорбно произнес доктор. — Как насчет сделки, Кэсси?
— Вы опять не свистите, — сердито заметила я. — Ваш дефект дикции исчез, и это настораживает.
Доктор Шменге облизнул выступившие клыки.
— Это все запах крови, — коротко пояснил он и посмотрел на меня плотоядно. Прямо как Жозефина на пирожок без всякого лука.
— Я не поняла про сделку, — вернула я его к теме беседы. — У нас с вами алиби.
— Но куда лучше для нас обоих вовсе не фигурировать в деле, — заметил доктор Шменге. — Вы даже не представляете, с какой предвзятостью может столкнуться добропорядочная нежить вроде меня! Думаете, кто-то станет искать настоящего убийцу, если рядом ходит вампир?
Я покивала, признавая некую справедливость его слов.
— Мы скажем, что это был несчастный случай, — преувеличенно бодро сказал Шменге. — Какой-то мертвяк пробудился, и Гроуву не повезло. Отвлекся на красивую луну, не отреагировал вовремя. Так и запишем. Не бойтесь, Кэсси, полиция не заинтересуется этим делом. Я составлю бумаги — комар носа не подточит.
— И никто сюда не приедет, — поняла я. — Никто не узнает, что вы — вампир. И ваш внучок Берти, то есть ректор академии
