Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
Ступила Настя на каменные плиты двора и поняла: это не просто монастырь, это женский монастырь. Точнее – девичий.
Только девчонки не в черных одеждах, а в юбках узких коротких, в кожаных куртках, как комиссарши Гражданской войны. С пистолетами. Много девчонок. Смеются. На Холованова посматривают. Самые обычные наши советские комсомолочки. И взгляды – самые обычные, открытые советские взгляды. Мужчина женщине – друг, товарищ и брат. И женщина мужчине – товарищ, друг и сестра. Вот и улыбаются комсомолочки Холованову дружескими улыбками. И смотрят комсомолочки на Холованова товарищескими взглядами. Может быть, взгляды чуть дольше товарищеских. На самую малость дольше. Так что и не заметно даже, что они дольше.
Есть еще форма одежды в монастыре: зеленый комбинезон, высокие ботинки на толстых мягких подошвах, шлем парашютный. Мимо Насти и Холованова, задыхаясь, шуршит взвод толстыми подошвами.
Тут девчонкам не до улыбок. Пот ручейками, дыхание на срыве. Этих всю ночь здоровенная тетка, с виду баскетбольная капитанша, по лесам окрестным гоняла: подтянись! Так что не до улыбок. Одна только капитанша и подарила Холованову долгий товарищеский взгляд. И еще один взвод возвращается с ночных занятий: четыре отделения по десять и свирепая бабенка во главе. Эта – небольшого роста. Но надо отметить, что среди небольших тоже иногда свирепые встречаются. Покрикивает. Поравнялась с Холовановым, подобрела лицом. Пробежал ее взвод мимо, и опять рык: подтянись!
На лужайке перед центральной колокольней третий взвод оружие чистит. Четвертый – парашюты укладывает.
– А прыгаете где?
– Тут у нас рядом аэродром полярной авиации. Тут и «Сталинскому маршруту» основное место. Иногда в Крым прыгать летаем.
Комсомолочки в кожаных куртках навстречу стайками. Пройдут мимо серьезные, а потом за спиной: ха-ха-ха.
2
Сталин отложил последний лист в сторону и задумался. Доминирующего слуха на прошлой неделе не было. Болтали о том и о сем. О том болтали, что снижены цены на мясо, на масло, на хлеб, на яблоки, на водку. Радуются люди. Еще болтали о том, что пропали разом мясо, масло, хлеб и яблоки. Только водка осталась. Дешевле на десять процентов, а качеством хуже – на сто.
И еще про Робеспьера Москва болтает. Это не слух, а тема популярная. Робеспьер был лидером Французской революции, а потом загремел под сверкающее лезвие. Свои же ему голову и оттяпали… Как кочан капусты. И покатилась голова… Самое интересное: когда Робеспьера повезли на грязной повозке к месту казни на площадь Согласия, толпа орала проклятия, забрасывала его камнями, гнилыми яблоками и тухлыми яйцами, та самая толпа, которая еще три дня назад считала его гением всех времен и народов, толпа, которая с величайшим энтузиазмом приняла новый культ – культ Верховного существа, культ Робеспьера, культ личности. И много в сводке всяческих подробностей про Верховное существо… Не сводка, а трактат исторический. Под сводкой подпись: Маленков.
Историю Верховного существа товарищ Сталин знает. Интересовался. Рядом со сводками на сталинском столе старая книжка – Густав ле Бон. «Психология толпы». Непостижимо поведение толпы. Грозная, непредсказуемая стихия. У толпы всегда есть вожаки и подстрекатели. Почему толпа вдруг заговорила про Робеспьера? И еще одна сводка о слухах за неделю. О том, о сем. Популярная тема недели: Робеспьер. Под сводкой подпись заячьим хвостиком. Неразборчивая.
А вот сводка от Холованова: цены и Робеспьер. Подпись резкая, энергичная, буквы словно изломы молнии.
А что товарищ Ежов докладывает?
Товарищ Ежов докладывает о ценах. Ведомство товарища Ежова тему популярную про Робеспьера не зафиксировало.
3
Дом надо строить так, чтобы он стоял тысячу лет. Минимум.
Потому лучший строительный материал – гранит. Идет Настя за Холовановым ступеньками гранитными выше, выше, выше. Лет пятьсот по этим ступеням люди ходили, а истерли их слегка только. По этим ступеням еще десять тысяч лет ходить можно.
Стены гранитные любой звук гасят, в стенах этих всегда прохлада, мрак и покой. Вправо – коридоры гулкие, влево – коридоры гулкие. Выше и выше Настя за Холовановым поднимается. Без тренировки задохнуться можно, но тренирована Настя-танцовщица, одышка не мучит, не срывается дыхание, как у тех девочек, которые одну только ночь побегали и уже тяжело дышат.
Пришли. Под крышу. На чердак. Сложена крыша из дубовых стволов почерневших. За пятьсот лет – окаменевших. По чердаку – коридор и двери вправо-влево.
Отворил Холованов дверь: милости просим.
Вошла Настя, счастьем задохнулась. Комната под скошенной крышей, три на три. Широкая деревянная кровать без спинок под медвежьей шкурой, полка, шкаф. Пол – из дубовых брусьев. Еще одна шкура на полу. Печка чугунная в углу. У окна стол. Тоже дубовый. Стул. Все. И ничего больше. О таком жилье она мечтала. Такие комнаты бывают только в рыцарских замках и сказочных теремах. Такие комнаты в детских книжках рисуют: когда большая цветная картинка на всю страницу.
4
Широк двор монастырский – весь в сирени. Между буйством сиреневым огромные строения из валунов: храмы, колокольни, трапезные, келейные. Меж зданиями сквозь сирень – дорожки, аллейки, лужайки. И все охвачено несокрушимой стеной с башнями. А за стеной – еловый лес тысячелетний и озера сверкают в камышах, и снова лес и озера. И лес до самых гор, до далекого горизонта. Лес за горы, за горизонт. Прикинула Настя, какая красота откроется, когда осень ударит, когда округу в багрец изукрасит.
А если на самую высокую колокольню взобраться, то сверху в бинокль аэродром виден за лесом. Там, на аэродроме, – ярко-оранжевые самолеты. Полярная авиация. А один серебром горит. Это «Сталинский маршрут». Его по очертаниям узнать легко и по сверканию.
Полюбила монастыри рабоче-крестьянская власть.
Чем монастырь хорош? Тем, что закрыт. Тем, что стены из валунов гранитных сложены. Там, повыше, камушки мельче, по полтонны каждый. А внизу у оснований – большие каменюги. И тем монастырь хорош, что все в нем есть для жизни необходимое. Для уединенной жизни. И тем хорош, что двери железные, что решетки кованые, что замки мудреные, что подвалы глубокие. Под концлагерь монастырь хорош. И под секретный исследовательский центр. И вообще для всякого тайного предприятия незаменим.
5
– Итак, Настенька, место это именуется просто: монастырь. Во владении НКВД много монастырей: Донской, Осташковский, Соловецкий, Суханово. Но и у нас есть монастырь. Посторонним незачем объяснять, что за монастырь. А люди свои – тебя с полуслова поймут. Есть у этого места и официальное название, но сугубо секретное: Институт Мировой революции. Вход сюда запрещен практически всем. В первую очередь – чекистам. Стратегией Мировой революции занимается товарищ Сталин лично. Он у нас частый гость. Приезжает вечером, работает ночь, а утром снова в Москве. Спит в пути. Никто и внимания не обратит на его отсутствие. Сюда к нам стекаются материалы обо всем на свете. Работа спецкурьеров ЦК – не доставка материалов, а их обработка. Институт наш – и учебное заведение, и научно-исследовательский центр. Разделен институт на отделы, секторы и взводы. Ты зачислена в девятый взвод, но это – по чисто административным соображениям. Подготовка будет индивидуальной и работа – индивидуальной.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
