— Конечно. Я видела, как Фелим это делал, — с улыбкой ответила девушка.
— Как ты думаешь, сможем ли мы вдвоем, объединив силу саймана, исследовать пещеры Гор-Драка, не спускаясь в них? — Я догадалась, что ты размышлял об этом, и сама с тех пор об этом думаю. Но, если признаться, узнать это будет трудно. Во-первых, неизвестно, существуют ли эти пещеры, и потом, неизвестно, насколько они велики и куда ведут…
Фингин поморщился:
— Знаю, знаю. Но мы не сможем это узнать, пока не попробуем.
— Согласна, — кивнула Алеа. — Мы и правда выиграем время, если нам удастся пройти по ним. Загвоздка в том, Фингин, что мы даже не знаем, где вход в эти пещеры, если он есть.
— Мне почему-то кажется, что Мьолльн что-то знает, но не хочет нам говорить, потому что очень боится туда лезть.
Алеа кивнула:
— Мы не можем его заставить. Но он мог бы присоединиться к нам после.
— То есть ему придется идти одному? Уж этого он точно не захочет, — возразил друид.
— На это-то я и надеюсь.
Фингин расхохотался.
— Понятно. Пойдем, поговорим с ним, — предложил он.
Они вернулись в лагерь и через некоторое время отыскали гнома, который, вероятно догадываясь, что его придут уговаривать, спрятался в палатке Воинов Земли и притворился спящим.
— Господин Аббак, — наклонясь над ним, тихонько позвал Фингин, — мы хотели с вами поговорить.
Гном, ворча, повернулся на живот.
— Господин Аббак! — не отставал Фингин.
— Нет! — выпалил Мьолльн. — Ахум. Аббак больше не разговаривает с друидами, Самильданахами и им подобными обманщиками. Так-то вот. Дайте гному поспать!
Фингин повернулся к Алее и пожал плечами.
— Стоило ли карабкаться на эту гору, если теперь у тебя храбрости не больше, чем у четырнадцатилетней девочки? — поддела она гнома.
— Четырнадцатилетней девочки, вообразившей себя спасителем мира? — едко ответил тот.
— Мьолльн, мы только хотим знать, известно ли тебе, где вход в пещеру. А если ты не хочешь туда идти, ты можешь обогнуть горы и позже найти нас в Тарнее. Но мне надо попасть туда как можно скорее.
— Ага! — заворчал гном. — Так я и знал! Ты хочешь, чтобы у меня не оставалось выбора! Ахум, ты и правда самая большая притворщица среди всех добрых женщин острова, вот ты кто! Да меня ни один гном так никогда не сердил, как ты!
— Ни с одним гномом у тебя не будет столько приключений… Я думала, ты их любишь.
— Только не под землей! Я боюсь их до ужаса, тада, и ты это знаешь!
— Тогда ты присоединишься к нам в Тарнее, но скажи по крайней мере, где вход, — настойчиво сказала Алеа, тряся за плечо своего друга, спрятавшегося под одеялом.
Внезапно гном повернулся и одним прыжком встал на ноги. Его густые брови были так сильно нахмурены, что почти сошлись вместе. Вид у Мьолльна был гневный, глаза его сверкали, нос морщился. Он пинком откинул одеяло, оттолкнул Алею и, ворча, вышел из палатки.
Фингин ошеломленно поглядел на девушку.
— Так что? — крикнул гном снаружи, видя, что Алеа не идет за ним. — Хочешь увидеть вход или нет?
Девушка покачала головой и вышла вслед за гномом. Тот, по-прежнему бурча что-то себе под нос, зашагал прямиком через лагерь, не останавливаясь и не обращая внимания на солдат, которые еще не легли. Никогда еще Алеа не видела, чтобы гном шел так быстро. По дороге она успокаивающе махнула рукой Эрвану, который, услышав шум, прибежал посмотреть, все ли в порядке. Магистраж посмотрел ей вслед, догадался, что наверняка раскричался гном, и, успокоившись, вернулся в палатку.
Фингин помедлил секунду, потом нагнал Алею. Он шагал сзади, не произнося ни слова, хотя ярость гнома была так потешна, что хотелось расхохотаться. Но он не хотел его обижать и решил, что лучше молчать. Похоже, Алеа, хорошо знавшая своего друга, думала о том же и послушно шагала за гномом.
Несмотря на непроглядную темень, Мьолльн на удивление легко находил дорогу. Пинком раздвигая кусты и отметая сухие ветки, он яростно расчищал себе путь и за все время ни разу не обернулся.
Они долго шли молча, пока наконец Алеа не выдержала и решила заговорить:
— Мьолльн, не легче ли будет идти рядом?.. Ты что, собираешься дуться всю дорогу?
Но гном не ответил. Только присвистнул с досадой, задрал нос и еще быстрее зашагал напролом по кустам.
Алеа начала было замерзать, когда гном внезапно остановился. Она тоже остановилась, а за ней и Фингин.
— Вот, маленькая надоеда. Здесь твоя пещера! — крикнул Мьолльн, указывая на огромную дыру, черневшую впереди под скалой.
Алеа подошла к дыре и застыла в изумлении. Так вот она, так близко! И Мьолльн все это время знал, что она в двух шагах. А если бы они его не попросили, он бы им так никогда и не сказал?
— Спасибо, волынщик, — сказала она, разглядывая вход в пещеру.
— Волынщик, волынщик! — раздраженно повторил Мьолльн. — Если бы я не бегал за тобой повсюду как собачонка, давно бы уже стал бардом!
— Мьолльн, а вам известно, кто посвящает в барды? — вмешался Фингин, подходя к гному. Тот задрал голову, секунду помолчал, потом ответил:
— Проклятые друиды!
— Правильно, — согласился Фингин. — И вам известно так же хорошо, как мне, что я проклятый друид?
— Ну и что?
— А то, что я мог бы сделать вас бардом, ведь так?
Мьолльн насупился:
— И вы станете мне говорить, что для этого мне надо пойти туда с вами, да?
— Боюсь, мне не удастся передать вам секреты бардов, если вы не последуете за мной.
Мьолльн вздохнул.
— А еще не забывайте, — продолжал Фингин, чувствуя, что вот-вот выиграет партию, — что барда ценят тем больше, чем больше он может рассказать историй. А бардов, которые прошли через драконьи пещеры, я лично ни одного не знаю.
Гном скорчил рожу. Он глядел то на Фингина, то на Алею. Мьолльн понимал, что его заманили в ловушку. Но все это уже начинало ему нравиться…
— Что правда, то правда, история была бы отменная, — согласился он, скрестив на груди руки.
— В любом случае, — вмешалась Алеа, — мы даже не знаем, сможем ли там пройти.
— Проверим прямо сейчас, — предложил Фингин.
Глава 4 Во чреве дракона
— Есть новости от епископа? — осведомился Ферен Ал'Роэг, возвратившись с прогулки верхом.
Двое стремянных вышли ему навстречу и взяли жеребца под уздцы, чтобы граф мог слезть. Следом за ними, широко улыбаясь хозяину, шел прево Аламбер.
— Похоже, крещение Мерианда Прекрасного имело настоящий успех! — ответил он, протягивая графу трость.
