ничего не делает, особенно в вопросах с деньгами. Надо бы понять, что он хочет сделать с этими кредитами? Надо выяснить — сказал он громче. — Или он слишком уверен в успехе этой ЧВК, или здесь что-то ещё.
— Я ему не верю, — объявил Каримов. — Обычный проходимец. То, что он каким-то образом угадывает результаты спортивных матчей, аналитиком его не делает. Говорит, что запускает дело под крышей Ремезова? Заработать на Африке под крылом у Конторы? Не верю. Ремезов — чекист старой закалки, я его давно знаю. Какой заработок? Он бессребреник, у него даже личной машины нормальной до сих пор нет. У него денег никогда не бывает, они ему не нужны. Ему куда интереснее все эти интриги на работе и его положение, чем бабки.
— И Волков это знает, — хитрым голосом протянул Платонов. — Он мог наплести Ремезову что угодно. Да и ты его давно знал, ещё при Союзе, а времена и люди нынче поменялись. Считай, Кравцова они сожрали предварительно, потому что мешал заработать на этом, готовятся Рыбаченко закусить. А стартовый капитал для открытия Волков у меня уже позаимствовал. Он прикрывается всегда, а нам надо понять, как использовать это самим.
— А если Волков тебя кинет? — спросил Ахмед.
— Не можешь ему простить, когда он тогда тебя в Чите переиграл? — Платонов засмеялся. — Потерпи и не лезь, он не знает, что ты снова у меня. Если что пойдёт не так, реши вопрос как нужно. И не так, как в первый раз… И не как во второй раз, когда Кравцову помогал. А пока сиди тихо и не отсвечивай. Посмотрим, куда всё зайдёт. Я-то на этом ничего не теряю.
* * *
На следующий день, Санкт-Петербург
В этом парке я никогда не был. Даже не знал, что здесь такой есть. Небольшой пятачок практически в центре, с потрескавшейся каменной чашей фонтана, в котором даже бежала вода. Скамейки совсем старые, дорожки — простой гравий, но в парке чисто, хотя урна переполнена бутылками из-под пива. Похоже, об этом месте туристы не знают, только местные сюда наведываются. Хотя пройти отсюда пять минут, и сразу начинаются достопримечательности.
Сегодня непогода, дождь шёл с самого утра. Я прохаживался с газеткой, которую нёс в левой руке, как было договорено, иногда читал в ней же новости о забастовке шахтёров в Луганске, которым не платили зарплату чуть ли не два с половиной года, и про очередную резню в Косово, где албанцы убили два десятка безоружных сербов.
И ждал встречи. Один, хотя прикрытие у меня было, а Олег подсказал, где стоять, чтобы не оказаться на виду у ближайшей пятиэтажки. Вдруг там снайпер, мало ли кто решил от меня избавиться?
Хотя избавиться-то от меня хотят многие, но всё-таки не 93-й год, когда это было решением всех проблем, а сейчас на мне хотят сначала заработать, будут избавляться потом. Прибыль важна, даже Платонов, как услышал про возможные доходы, сразу забыл про борцов за независимость, а про права коренного населения Африки он даже не вспомнил. Для таких алмазы и нефть дороже людей. В нашей стране уже всё поделено, но есть возможность расшириться.
Впрочем, в этом я не врал. Просто не обязательно лезть туда именно сейчас, может зайти позже, когда будет возможность.
Генерал Рыбаченко хотел поговорить со мной лично, один на один, на нейтральной территории, поэтому я ждал его без сопровождающих. Так даже лучше, знаю, что хоть Женя со Славой и сдержатся при виде командира, которого они называли Толиком-мясорубкой, но меньше будет поводов для беспокойства.
Как я понимаю, генерал считал себя человеком, который разбирается в окружающих. Поэтому хотел посмотреть на меня, ведь я уже серьёзный человек, и даже сожрал его высокопоставленного компаньона.
Это только первая встреча, прицениться, присмотреться, подумать, насколько вообще стоит начать работу. Не будет как в том фильме про оружейного барона, когда тот нагло являлся в военную часть с чемоданом денег, выбирая понравившиеся ему танки и вертолёты.
Будут схемы переводов через разные фирмы и их дочки, через офшоры и подставных клиентов. Будут схемы поставок, в которые надо будет вникать, если я хочу задержаться в этом бизнесе подольше. Но без личного общения в этом деле ничего не начнётся. Как и у братвы, сначала всё надо перетереть на стрелке
Оделся он не как военный. Высокий и тощий мужик с седеющими усами вышел из серого Мерседеса, только что подъехавшего к парку со стороны улицы, и поковылял ко мне. Одет он был в тонкое серое пальто, а на шее был повязан серый шёлковый шарф. Ну, чистый бизнесмен, а ещё коренной житель города, где всё серое. Сливается с окружением.
— Не люблю встречаться в ресторанах и саунах, — сказал он, вставая напротив меня, и посмотрел мне в глаза. — Новая газетка? Поменяемся?
У него была газета за прошлую неделю, с портретом Березовского, который смотрел в камеру, держа телефон у головы. А прямо наверху от руки была написана сумма.
70 000 000 $
Генерал выжидающе смотрел на меня. Хочет понять, стоит со мной работать или нет, тем более, лет-то мне в данный момент немного. Вернее, хочет понять, готов ли я работать на таких объёмах. Ведь это не вагон ящиков с калашами, не фура с боеприпасами и не три БТР. Это вооружение для целой армии.
Тут всё серьёзно, но и Платонова я раззадорил будь здоров. Вот он за меня поручился перед Рыбаченко. А учитывая, что проверяли меня те же самые люди, что и сдали генерала Ремезову, то встречи и обсуждения сделки мы добились легко.
Конечно, конфликт со следственным управлением Конторы был помехой, но по легенде, их начал давить Ремезов за другое, а учитывая кучу всяких перестановок и переназначений, так что им якобы пока не до меня, и я могу спокойно работать.
Но генерал и сам рисковал, потому что в таких объёмах он никогда не работал самостоятельно. Кравцова нет, но сам Рыбаченко хотел перейти на уровень повыше и искал того, кто купит всё, хотя бы с целью перепродажи на Кавказ. А раз одного очень известного оружейного барона, который способен скупить весь груз, под рукой нет, то придётся поработать со мной.
Так что я сохранил обычное выражение лица, будто видел такие суммы каждый день. Но, с другой стороны, у меня таких денег пока не было, и будет подозрительно, если я так легко соглашусь.
— Один
