попадал, к уголовной ответственности не привлекался, – отчеканил Вольников. – Все, больше ничего не могу тебе рассказать.
– Полагаю, этого достаточно, – поблагодарила я его.
И прикинула: в принципе по адресу регистрации господина Самойлина я могу съездить прямо сейчас. Времени достаточно.
Приняв решение, села в машину и поехала. Владелец подозрительного внедорожника был прописан в Заводском районе, территориально в десятке остановок общественного транспорта от жилья Мохова. По пути прикидывала, как бы мне с парнем поговорить и вывести его на откровенность. Вариант, похоже, один – припугнуть прокуратурой. Впрочем, по ходу дела разберусь.
Наконец я доехала до блочной пятиэтажки, в которой был прописан Самойлин. Поднялась на третий этаж занюханного подъезда, позвонила в старенькую железную дверь и принялась ждать.
Минуты через две внутри раздалось какое-то шуршание, и дребезжащий женский голос пробормотал: «Иду, иду!»
Дверь, щелкнув, открылась. Передо мной была женщина средних лет, ближе к пожилой. Невысокая, худенькая, в светло-бежевом спортивном костюме и кокетливом фартучке с оборками.
– Вы к кому? – озадаченно уставилась она на меня.
– Самойлин Валентин Петрович здесь проживает? – официальным тоном спросила я.
– Д-да… Валька… Валентин Петрович… здесь проживает, – эхом откликнулась женщина, настораживаясь. – А… только его сейчас дома нет. А вы по какому вопросу? Я его мама. Да вы проходите… – еще более растерянно проговорила она.
Я вошла вслед за ней в небольшую прихожую, огляделась. Трехкомнатная, судя по всему, квартира, с недорогим, но аккуратным ремонтом, чистенькая.
– Проходите на кухню. У меня тут… пирожки в духовке, – пояснила женщина. – Можете не разуваться. Или… – глянув на мои сапоги, мокрые от подтаявшего снега, она передумала и подсунула мне клетчатые тапочки. – Вот.
– Спасибо, – кивнула я, переобуваясь и проходя вслед за ней. Присела на табуретку. Женщина заглянула в духовку, захлопнула дверцу и устроилась напротив меня, выжидающе глядя.
– Меня зовут Татьяна Александровна, я из прокуратуры, – представилась я спокойно. – Вы не нервничайте. Ваш сын может быть свидетелем преступления, нам хотелось бы с ним просто побеседовать.
– А… – протянула женщина, подумала и представилась: – Елена Семеновна я, Самойлина, мама Валентина. Он будет… да через полчасика, наверное, на обед сегодня обещался забежать.
– Расскажете пока о своем сыне? – попросила я. – Он работает? Где? Машина, насколько нам известно, у него есть? Живет с вами?
Жил Валентин Самойлин с родителями, работал на «Серапионе» мастером цеха, что для его двадцати шести лет более чем успешно. Все заработанные деньги откладывал, мечтая купить собственную квартиру, и почти накопил на первоначальный взнос под ипотеку. Машину взял в кредит, окончив техникум и устроившись на завод, семь лет назад. С кредитом уже расплатился. В общем, не сын, а само совершенство.
– В армии ваш сын служил? – уточнила я.
– Нет, – покачала головой Елена Семеновна. И, слегка покраснев, объяснила: – Вы не думайте, мы не откупали его от призыва, ничего подобного. Он и сам расстроился, когда на призывном пункте его в стройбат направили – что-то там со зрением, вроде и несерьезно, а служить нельзя по состоянию здоровья.
Помолчав, она предложила:
– Может, чаю? – и спросила: – А что за преступление? Ну, в котором Валька может быть свидетелем?
– Если можно, кофе, – задумчиво откликнулась я и ответила на второй вопрос: – Не могу вам сказать. Тем более мы и сами не уверены, что ваш Валентин сможет нам что-то рассказать. Давайте я дождусь его и с ним побеседую.
Тут я вспомнила, что Самойлин был у Мохова не один, и спросила:
– А друзья у него есть?
– Да, еще со школы, – кивнула Елена Семеновна, включая простенькую кофеварку. Кухня наполнилась ароматом неплохого кофе. – Лешка Галишин и Юрик Варлеев. Оба его одноклассники. Правда, они отслужили в погранвойсках. Лешка сейчас каким-то бизнесом занимается, по ремонту компьютеров вроде. Юрик с ним работает, он в технике разбирается.
Она поставила передо мной большую чашку с ароматным кофе и пустилась в рассказы о том, какой замечательный сын ее Валя, какие у него друзья хорошие. Я не перебивала, потягивала напиток и ждала самого Валентина.
Наконец, появился Валентин Самойлин. Он оказался высоченным блондинистым парнем, широкоплечим, слегка небритым и симпатичным. Голубые глаза с удивлением и – не скрываю, приятно – восхищением уставились на меня.
– Мам… – пробасил парень, вопросительно взглянув на Елену Семеновну. – Что такое…
– Валюш, вы пройдите в зал, переговорите с Татьяной Александровной, – зачастила она, – а я пока тебе борщ погрею да пирожки из духовки достану. Может быть, и Татьяна Александровна с нами пообедает…
– А что такое-то? – недоумевающе спросил парень.
– Пойдемте, в самом деле, в зал, и я все вам объясню, – предложила я, поднимаясь. – И нет, Елена Семеновна, обедать я не останусь, спасибо.
Когда мы расселись в уютной комнате на креслах, я представилась:
– Меня зовут Татьяна Александровна, я работник прокуратуры. Хочу спросить у вас, какие отношения вас связывали с Виктором Моховым.
– Хм… – залившись краской, буркнул Валентин. – Я боялся, что так все и получится.
– Как так? – насторожилась я. – Чего именно вы боялись?
– Понимаете, Татьяна Александровна, ничего плохого мы не делали. Но оно ж, сами знаете, как посмотреть… – вдумчиво и, кажется, очень издалека начал Самойлин.
– Пока ничего не понимаю, – покачала я головой. – Знаю, что вы работали с Моховым на одном заводе, верно?
– Да. Давайте я сам вам все расскажу, – предложил Валентин. – А если что-то непонятно будет, вы спросите.
– А давайте, – согласилась я. – Рассказывайте. Если вы не возражаете, включу диктофон.
– Да, конечно, – покивал он. И начал: – Ну вот… Юрка, мой друг Юрий Варлеев, попросил нас с Лешкой, это еще один мой друг, Алексей Галишин, как он сказал, «припугнуть одного борзого типчика».
– Зачем?
– Что? – не понял Валентин.
– Зачем припугнуть борзого типчика?
– Да вроде тот клинья к его девушке подбивал, – пожал плечами Валентин. – Ну и вот… Мы, конечно, согласились – не дело это, когда чужой мужик пристает к девушке твоего друга. Юрка разузнал, где этот типчик живет, ну и пошли мы к нему. Тот долго не открывал дверь, потом открыл… Ну и… Я увидел Витьку Мохова. Это наш начальник службы охраны был. Витька – мужик нормальный, только мало ли, как оно сложилось…
Помолчав, Самойлин продолжил:
– В общем, я старался особо не отсвечивать, Витьке кивнул только, а Лешка с Юркой на него стали орать и требовать, чтобы тот отстал от девчонки. Витька бурчал, что ни к кому он не пристает, и вообще, достали его все. И знаете, Татьяна Александровна, он какой-то дерганый был. В общем, ни до чего мы тогда не договорились, и уехали с ребятами. С Витькой я потом уже, на заводе, поболтал, тот честно сказал, что ни
