к ней, удар был достаточно сильным, чтобы у меня выбило дух. Я закашлялась, задыхаясь от собственной паники, когда его рука легла мне на рот, запечатав мои протесты внутри.
— Доброе утро, сестренка.
Он навис надо мной, все еще влажный после душа. От него пахло мылом и чем-то сладким, похожим на жимолость. Короткие темные волосы были мокрыми, и я не могла не восхититься его красивыми чертами — полным ртом, высокими скулами, твердой челюстью, и изогнутыми черными бровями, которые придавали оттенок благородства. Было весьма удручающе, что кто-то, кто выглядел и пах, как он, мог скрывать внутри такую злобу. Его красота была не более чем фасадом.
— Хорошо спала? — Он ухмыльнулся мне, как будто был посвящен в какой-то секрет, пока я боролась с его хваткой. — Я подумал, что нам стоит обсудить основные правила, раз уж мы собираемся жить вместе и все такое. Мы не хотели бы конфликтовать друг с другом. Семья не должна ссориться.
В ответ на его насмешливый тон, я толкнула его в каменную грудь. Он хмыкнул и только шагнул ближе. Его бедра прижали мои к двери. Ширинка на его джинсах упиралась в мой пупок, неудобно и странно интимно.
Он стоял так близко, что мои руки оказались прижаты к его груди, без возможности бороться. Только касаться.
— Вот что мы собираемся сделать. Кивни, если слушаешь. — Кейден подвигал моим лицом вверх-вниз в пародии на согласие. Он возвышался надо мной, выглядя еще более устрашающе, чем раньше. — Ты никому в школе не скажешь о том, что видела. Ты забудешь об этом. Не болтай об избитом новеньком, покрытом рубцами. Если кто-нибудь скажет что-то о том шраме… я буду знать, что это твоя вина.
Я уставилась на него. Его лицо было контролируемо безучастным, словно он прятал свои эмоции где-то глубоко внутри. Я начала подозревать, что это все было притворством. Ему не нравилось, когда его видели, и он не любил быть уязвимым, поэтому надевал на себя маску парня, которому на все плевать. Но я не думала, что ему было плевать. Я думала, что он переживал о многих вещах.
— Если кто-нибудь узнает… ты понесешь наказание. Ты понимаешь, что это значит?
Я тяжело сглотнула, и его взгляд опустился к моему горлу. Кейден не сводил глаз оттуда, казалось, завороженный этим движением. Медленно он убрал руку с моего рта, давая мне возможность говорить.
— Я ничего не видела.
Он усмехнулся, но его глаза оставались холодными.
— Мы оба знаем, что это неправда.
— Не преувеличивай свою значимость в моей жизни. Ты не настолько заботишь меня, чтобы говорить о тебе за твоей спиной.
Мне нужно было пространство, я не могла дышать. Он был слишком близко, и от него слишком хорошо пахло. Его тело было твердым во всех нужных местах. Это было ошеломляюще.
— Вот как? — Его голос стал тревожно тихим.
Я упрямо смотрела на его ключицы. Он взял меня за подбородок большим и указательным пальцами и приподнял мое лицо, заставляя встретиться с его бурным взглядом.
— Ты совсем обо мне не думаешь…Ты это хочешь сказать, Лили?
— С чего бы мне думать о тебе? — выдохнула я, попав в плен его магнетизма. Парень был волшебником. Каким-то образом, мягким тоном и одним прикосновением, он смог заставить меня забыть о своих угрозах и тактике силового давления. Магия была единственным объяснением.
Я облизала губы, и его глаза уловили это движение. Находясь так близко к Кейдену, я чувствовала жар во всем теле, как будто моя кожа стала слишком тесной, и мне нужно было содрать её.
— Однако я не собираюсь притворяться, что хочу видеть тебя здесь. Найди другое место для ночлега. Мне все равно, будешь ли ты играть за Геллионов, просто не лезь в мою жизнь.
Рот Кейдена растянулся в очередной ленивой усмешке, но эта выглядела более довольной.
— Нет, я так не думаю. Я буду рядом, когда ты проснешься, когда ты заснешь… Думаю, мы с тобой станем только ближе, так что привыкай к этому факту.
— Тогда я все расскажу отцу. Как ты угрожал мне, как схватил меня… о том, что происходит сейчас — всё!
Кейден кивнул, выглядя совершенно невозмутимым.
— Вперед, если чувствуешь, что должна. Но если сделаешь это, то, я думаю, он может попрощаться со своим повышением. Он стареет, его переломный момент почти настал. Полагаю, он будет счастлив остаться в Хэйд Харбор Хай навсегда… ведь тренер в старшей школе — это почти то же самое, что и в университете, верно?
Чувство бессилия застряло у меня в горле, и мне захотелось заплакать.
Ухмылка Кейдена стала хищной. Он наклонился и уткнулся лицом в изгиб моей шеи, тяжело дыша.
— Не волнуйся, это не то решение, которое ты должна принимать. Я приму его за тебя, Лил. Это ведь то, что тебе нравится, не так ли?
По моей коже пробежал холод. О чем, черт возьми, он говорит?
— Чтобы внести ясность, я знаю о Калифорнии и о том, насколько виноватой ты себя чувствуешь из-за желания сбежать от своих любящих, гиперопекающих родителей. Я знаю все о том, как тебя возмущает их удушающая любовь.
— Как… — начала я, прежде чем прикусить язык. Мой дневник. Только так он мог узнать. Прошлым вечером я даже не вспомнила о нем из-за стресса, связанного с переездом Кейдена на целый год. Я не спрятала его. Я ничего не сделала.
Кейден сместился, его глаза не отрывались от моего лица, впитывая каждую эмоцию. Он наклонился, так что его лицо оказалось на одном уровне с моим. От него было никуда не деться.
— Ты читал мой дневник, — сумела выдавить я. Истерический крик грозил вырваться наружу. Моя кровь бурлила от паники. Затем мне в голову пришла новая мысль. Если он знал о Калифорнии, значит прочитал много, может быть, даже последние записи… о снах.
Он ухмыльнулся, когда мои глаза расширились, осознание обрушилось на меня.
— Совершенно верно… Я прочитал всё. Это было захватывающе, лучшее, что я читал за последний год.
Я проглотила свое унижение. Я не могла позволить ему взять верх прямо сейчас.
— Ты в самом деле заходил в мою комнату, когда я спала, и рылся в моих вещах? Ты сумасшедший?
Кейден рассмеялся.
— Теперь ты понимаешь. Я зашел в твою комнату, покопался в вещах и немного заглянул в твою извращенную голову. Тебе действительно нравятся все те вещи? Из-за них ты становишься мокрой?
Слова застряли у меня в горле, а лицо раскалилось до ядерного уровня. Мой дневник был полон случайных
