и рассказала, как выращиваю урожай, — говорю я ему с едва заметной дрожью в голосе.
Его спокойные, невозмутимые глаза словно успокаивающий бальзам для моих тревог и взвинченных нервов. Он медленно протягивает ко мне руку, словно боится спугнуть дикого зверя, и нежно берет меня за руку. Мои плечи опускаются, и я немного расслабляюсь от того, как приятно, когда к тебе прикасаются, даже таким простым способом, спустя столько времени, а затем кивает и оттаскивает меня от стола.
Мы с Оливером идем в уютной тишине, давая мне время прийти в себя после того, как Дэвин заставил меня ответить на вопросы о Таре. Только когда мы почти дошли до оранжереи, я поняла, что он так и не отпустил мою руку. Конечно, именно тогда я начинаю чувствовать себя странно и неловко из-за этого. Должна ли я отпустить его? Он все еще держит только потому, что я не отпускаю? У меня потеет ладонь? Боже мой, ему будет так противно, если моя ладонь вспотеет! Мой взгляд скользит вниз, к нашим соединенным рукам, затем быстро отводится, а затем снова возвращается. Ебать! Я не знаю, что мне делать! Я в нескольких секундах от очередного приступа паники, когда мы добираемся до теплицы, и, к счастью, Оливер легонько сжимает мои пальцы и отпускает, чтобы протянуть руку и открыть для меня дверь.
Оливер
Мне хотелось перегнуться через стол и вонзить вилку в глаз Дэва. Я знаю, что он не жестокий человек, поэтому не понимаю, какую игру он затеял, заставляя ее рассказать нам, где ее друзья. Для всех было совершенно очевидно, что они мертвы, как и большинство людей сейчас, иначе они были бы здесь, с ней, — но он просто должен был заставить ее сказать это. Нужно было быть слепым, чтобы не заметить признаки ее растущего беспокойства. Этот мудак сталкивался со многими моими проблемами, когда мы были детьми, прежде чем я научился понимать. Ее затуманенный взгляд, когда она металась по комнате в поисках выхода, то, как она покусывала нижнюю губу, беспокойные руки, которыми она доставала тарелки. Еда, в которой она очень нуждалась. У нее недостаточный вес, и это заметно по острым ключицам и крошечным запястьям. Держу пари, если бы я провел руками по ее бокам, то смог бы почувствовать каждое ребрышко. Нам всем придется поработать над тем, чтобы накормить эту женщину, если мы хотим видеть ее здоровой, а это также означает, что, черт возьми, не стоит нагнетать в ней тревогу. Чертов Дэв!
Ее рука кажется такой маленькой в моей, и это ощущение только усиливает желание защитить эту девушку и позаботиться о ней, пока мы идем к теплице. Я замечаю тот самый момент, когда она понимает, что я все еще держу ее, пальцы Келси напрягаются в моих, а дыхание учащается. Я не реагирую, когда она переводит на них взгляд, отводит его, а затем возвращает обратно, но когда мы доходим до прозрачной пластиковой рамы, я слегка сжимаю их и отпускаю, чтобы открыть для нее дверцу. Келси долгое время была одна, и ей потребуется время, чтобы привыкнуть к простым прикосновениям и вниманию.
— Итак, создать это было на самом деле довольно просто. По крайней мере, по сравнению с некоторыми другими проектами, за которые мы брались. Каркас из палаточной тентовой ткани, знаешь, из тех больших белых шатров, которые обычно используют на свадьбах на открытом воздухе? Мы нашли пару прозрачных рулонов плёнки в магазине товаров для дома big box и использовали вместо белого полотна. Там очень много скоб и клейкой ленты, которые скрепляют всю конструкцию вместе, но это отлично подходит для выращивания рассады, прежде чем высаживать их в грунт. — Она окидывает критическим взглядом почти пустые ярусы и обращает внимание на горшки, в которых растут маленькие деревца. — Я пытаюсь вырастить несколько цитрусовых и деревьев авокадо, но пройдут годы, прежде чем они начнут приносить плоды.
Я прислоняюсь к разделочному столу и смотрю на нее, пока она обирает несколько опавших листьев с молодых деревьев.
— Ты, кажется, очень хорошо разбираешься во всем этом. Сельское хозяйство, выпечка хлеба, оружие — не может быть, чтобы все это было частью гениального плана твоих друзей.
— Ха! На самом деле я совсем ничего не умела, когда все это начиналось. Как говорится, уровень: «Ничего ты не знаешь, Джон Сноу». У Райана и Томми был общий план, но на самом деле знания о том, как делать многое из этого, появились после того, как возникли трудности, и мы смогли немного расслабиться и поучиться. Не знаю, помнишь ли ты, но тогда большая часть Интернета работала почти месяц, прежде чем произошел сбой. Томми предположил, что именно тогда системы резервного копирования и вышки наконец-то начали отключаться. Как бы то ни было, где-то в конце третьей недели мы заглянули в библиотеки, и когда ребята возились с некоторыми компьютерами, нам повезло, и мы увидели, что они могут получить доступ к куче веб-сайтов. Они с ума посходили, распечатывая информацию. Тара, Лиза и я потратили полдня на то, чтобы погрузить в грузовики целые тонны справочников. Теперь, когда мир перестал шуметь, в сутках стало ужасно много часов, а я уже провела годы, уткнувшись носом в учебники для школы медиков, так что у меня было преимущество. — она пожимает худеньким плечиком. — В свободное от работы время можно было проводить только за просмотром DVD, поэтому я просто занималась.
Келси подходит и облокачивается на стол рядом со мной, перебирая пальцами сухие листья.
— После… после того, как я осталась одна, это немного помогло. Помогали просто несколько проведенных часов за учебой и работа, понимаешь? — спрашивает она, поднимая на меня свои большие серые глаза.
Эта женщина — настоящий оксюморон. Это должно было бы обеспокоить мой аналитический ум, но вместо этого меня это интригует. Чем больше я узнаю о ее истории, тем больше восхищаюсь ее силой. Но на ее лице и в глазах написано, насколько она хрупкая. Я не думаю, что потребуется много усилий, чтобы разрушить то, что от нее осталось. Хотя знаю, что нам придется быть предельно осторожными, чтобы не добавить ей трещин, то, как она сейчас смотрит на меня, заставляет меня повернуться к ней и провести рукой по ее щеке. Ее затравленные глаза расширяются от моего прикосновения, и я готов опустить руку при первых признаках паники, которые появляются в них. Вместо этого я чувствую, как она слегка прижимается к моей ладони, и это единственный знак, который мне
