На самом деле она очень хороша в флирте, что меня не удивляет — у нее острый язычок и хорошее чувство юмора. Она продолжает делать пометки в своем маленьком блокноте, так что в конце концов я его конфискую, и после этого разговор становится гораздо более естественным. К тому времени, как в баре звенит последний звонок21, она уже уютно устроилась между мной и Джошем, раскрасневшаяся и без умолку болтающая. По пути домой и я, и Джош держим ее за руки, и к тому времени, как мы добираемся в наш многоквартирный дом, она выглядит так, как выглядят большинство девушек после свидания со мной: возбужденной.
Звучит самоуверенно, но это действительно так. Ее щеки порозовели, она опирается на мою руку, а ее глаза то и дело перебегают с моих губ на бицепсы. Я напрягаю мышцы, дабы она насладилась этим зрелищем, и ее щеки становятся еще ярче.
Кто бы мог подумать? Лейла Томпсон не равнодушна к мускулам.
Мы останавливаемся у моей двери, и она отходит от нас, прочищая горло.
— Что теперь?
Джош прислоняется к стене и молча смотрит на нее. Он, честно говоря, удивил меня, когда внезапно взял на себя роль флиртуна, но сейчас он замкнулся в себе вновь.
— Ну, — медленно произношу я. — Мы закончим свидание.
Ее глаза сужаются.
— И каким образом?
Джош засовывает руки в карманы.
— Угадай.
Она бросает взгляд на дверь своей спальни.
— Мы просто… пойдем по домам?
Я закатываю глаза.
— Я перестал так делать с тех пор, как мне исполнилось восемнадцать, любовь моя. Я не склонен провожать женщин до дверей, а потом просто уезжать.
Может, если бы я действительно был в отношениях, то так бы и поступил. Но секс на одну ночь работает немного не так, согласитесь?
Она наклоняет голову.
— А что ты делаешь?
— Честно? — Я потираю бороду, глядя на свою дверь. — Обычно я поднимаю женщин на руки, бросаю на диван и оказываюсь лицом у них между ног еще до того, как захлопнется дверь. Но я не уверен, что это лучший метод для данного эксперимента.
Она замолкает, но не пытается отодвинуться. Интересно.
— Думаю, что по-джентльменски было бы поцеловать тебя и пожелать спокойной ночи, — предлагаю я, игнорируя свирепый взгляд Джоша. Лейла тут же замирает, ее глаза расширяются.
Я хмурюсь.
— Ого, да тут какая-то проблема. — Я обнимаю ее за плечи, притягивая к себе. Она неподвижна, ее тело внезапно напрягается. — Не хочешь рассказать мне? — спрашиваю я. — Уверен, что дело не во мне. Никогда не встречал девушку, которая не хотела бы меня поцеловать.
— Я… — Она облизывает губы, оглядываясь на свою дверь. — Просто…
— Ну же. — Я глажу ее по щеке. — Расскажи нам. Тебе нечего терять. Мы твои лучшие друзья, мы уже любим тебя.
Она вздыхает, ее плечи опускаются.
— Я просто не очень хорошо целуюсь.
Я пристально смотрю на нее. Она смотрит на меня в ответ, ее зеленые глаза потемнели и расширились, накрашенные красным губы приоткрылись. Она серьезно стоит здесь, выглядя как эротическая мечта любого парня, и говорит мне, что плохо целуется.
Нет. Ни за что. Нетушки. Я не пущу эту ситуацию на самотек.
Я открываю дверь в свою квартиру, осторожно вталкивая ее внутрь.
— Заходи. Мы говорим об этом.
— Но…
Я качаю головой.
— Я не одобряю такого рода негативные разговоры, Лейла. Ты ни в коем случае не можешь плохо целоваться. Мы разбираемся с этим. Сейчас.
* * *
Лейла выглядит невероятно смущенной, пока я веду ее к дивану и усаживаю. К счастью, Люка видимо нет дома — в квартире выключен весь свет, так что он, вероятно, в библиотеке или где-то еще. Сомневаюсь, что он одобрил бы то, что я собираюсь сделать.
Я опускаюсь рядом с Лейлой, жду, пока Джош сядет в кресло напротив, затем обнимаю ее за талию.
— Хорошо, тыковка. — Я сжимаю ее бедро. — Расскажи своему любимому бойфренду, в чем проблема.
Она закатывает глаза, пытаясь отодвинуться, но я держу ее крепко.
— Все так, как я и сказала. Я плохо целуюсь.
Джош качает головой.
— Нет. Этого не может быть.
— Откуда тебе вообще знать? Ты никогда меня не целовал!
— Я знаю, что у тебя хорошая гигиена полости рта, — возражает он. — И серьезно сомневаюсь, что целуясь, ты пытаешься облизать гланды своего партнера.
Она вздрагивает.
— Ну вот. Значит, ты неплохо целуешься.
— Не плохо, но и не хорошо, — протестует она. — Я не люблю делать что-либо средне. Я хочу все делать правильно. Но нельзя практиковаться в поцелуях самостоятельно, а я уже много лет ни с кем не целовалась. Как я могу быть уверенной на свидании, если я даже не уверена в поцелуях?
Я в замешательстве.
— Подожди-ка. Ты уже много лет ни с кем не целовалась? Ты говорила, что у тебя бывает секс на одну ночь.
Она кивает.
— Ага. Но я не целуюсь. Для меня это ощущается странно. Мы даже не заботимся друг о друге.
— Тебе вообще нравится целоваться? — спрашивает Джош.
— Нет. Это скучно.
Я поправляю ее рубашку, поглаживая пальцами руку Лейлы.
— Не думаю, что ты целовалась с правильными людьми, малышка.
Она хмурится, глядя на меня снизу вверх.
— Тогда можешь ты меня поцеловать? Чтобы я могла попрактиковаться? Очевидно, я чего-то не понимаю.
Моя улыбка становится шире.
— Ох, детка. Я уж думал, ты не попросишь. — Я похлопываю себя по колену. — Ну же. Иди сюда.
Лейла оглядывается на Джоша, сидящего напротив нас и наблюдающего.
— Вперед, — протяжно говорит он. — Я могу оценить тебя от одного до десяти, если хочешь.
Лейла торжественно кивает.
— Да, пожалуйста. Будет очень полезно.
Джош сжимает переносицу с таким видом, словно хочет умереть.
Я фыркаю.
— Давай же, дорогая. Нет времени лучше, чем сейчас.
— Ты прав. — Она придвигается немного ближе, неловкость волнами исходит от нее. Я терпеливо сижу, пока она поднимает свое лицо и медленно прижимается губами к моим.
Это едва ли можно назвать поцелуем. Ее мягкие губы скользят по моим — жестким и неподвижным. Я вдыхаю ее теплый цитрусовый аромат, пока она долго и медленно слегка целует меня, а затем отстраняется.
Я ничего не говорю, пристально глядя на нее.
Она корчит гримасу.
— Это было ужасно, не так ли?
— Не самый лучший в моей жизни поцелуй, — признаю я, стараясь не улыбнуться. — Ты не думала о том, чтобы, возможно, проявить немного больше инициативы? Такое ощущение, будто целуешься с манекеном для тренировки искусственного дыхания.
Лейла хмурится, и я вздыхаю, притягивая ее немного ближе. Она кажется до смешного мягкой
