водяной спит! Придется искать, кто там у тебя поблизости! – занервничал Семен Семенович, а мои руки отчаянно цеплялись за ледяные наросты.
- Снежич!!! – крикнула я, видя, как чудовище беснуется. – Снежич!!!
Тулуп пропитывался ледяной водой, сапоги превращались в пудовые гири на ногах.
И все это неумолимо тащило меня в ледяную воду.
Внезапно я увидела как зверь замирает, словно прислушиваясь. Он стоял над кромками заснеженных деревьев.
- Помоги!!! – крикнула я, понимая, что сведенные судорогой пальцы сейчас просто соскользнут, и я окажусь в ледяной воде.
Пальцы соскользнули, а я ухнула вниз. Меня словно дернуло за ноги. Я не поняла, что случилось, словно на меня обрушился мир. В ушах раздался гул, а сквозь лед виднелся свет. Я вцепилась руками в лед, царапая его. Но он, словно крышка закрылся. В просвет - окошечко льда, я увидела морду зверя.
Мне хотелось вздохнуть, но дышать было нечем.
Чудовище ломало лед лапами. А мучительно подавляла вдох, но внутри меня все горело, настойчиво требуя вдохнуть…
В глазах темнело, когда течение утаскивало меня. Вдруг я почувствовала боль. Огромная пасть схватила меня за руку, просто вырывая из плена. Меня бросило на лед, а я не чувствовала боли… Но отчетливо видела рябиновые капли крови.
Ледяная одежда казалась неподъемной, а я не могла пошевелиться, кашляя и тут же захлебываясь этой водой…
Огромный белый зверь с окровавленной мордой стоял надо мной, пытаясь перевернуть. Впервые в его глазах я видела не дерзкий вызов, а страх.
- Что случилось?!! – громогласный голос заставил леса пригнуться.
Огромный черный медведь направлялся к нам, пока Снежич лизал мне руку и щеки. Он казался горячим по сравнению со всем вокруг. Вот так я стала немного моржом. Сначала моржом, потом тюленем.
- Что стряслось?!! - рев Чернобога заставил мир содрогнуться.
- Это я во всем виноват, - слышался блеющий голос Семена Семеновича. – Я же думал, что они помилуются, поцелуются… Вон как парень загорелся! Думал, что девица отвлечет его от дум тяжких…
Я сама уже понимала, что Семен Семеновичу самому страшно. Величественный черный медведь стоял над нами, а его горящие глаза вызывали у меня мурашки.
Словно лохматая гора, заслоняющая все вокруг свирепый Чернобог возвышался над нами.
- Я ведь за ними в оба глаза глядел… - оправдывался Леший. – Казалось бы и девка ему по сердцу пришлась. Вон как славно они ладили!
Но Чернобог так не считал.
- Значит, за девкой не углядел! Вон как по твоей вине чуть не померла! – проревел Чернобог. Он зарычал, а Снежич оскалился на отца.
Так, погодите! Это кому кого заводили?! Я что-то не поняла, кто кому нянька!
Только сейчас я увидела укус на руке. Зубы, которые меня из ледяной воды вытаскивали, вон какие следы оставили.
- Ошибся я! Повелся на уговоры, дескать, самое время тебе любовь найти! Какую тебе любовь? –проревел Чернобог, а Снежич оскалился. - Зверь ты лютый, вот ты кто! Ты вон девке своей чуть руку не откусил! Она у тебя чуть не потонула! А теперь замерзает!
- Он меня вытащить…. – спорила я, но Семен Семенович тут же меня оборвал: «С ним лучше не спорить…Енто не Велес! У него разговор короткий!».
- Не уследил! Значит, не нужна! Все! Кончилось мое терпение! – рычал Чернобог, а голос его напоминал раскаты грома. – А раз не умеешь зверя своего обуздать, так…
Я хотела было возразить, вцепившись в белую шерсть Снежича.
Чернобог опустился двумя лапами на лед. Мне показалось, что лед сейчас точно треснет. Но вместо этого такая пурга поднялась. Я дернулась, пытаясь прокашляться, как вдруг все стихло.
Открыв глаза я, не поверила. Я сидела посреди коридора моей квартиры. На полу стоял ларец, полный золота.
- Что? Как?- вскочила я, видя знакомые обои. Все было таким привычным, что даже поначалу испугало.
Я встала, глядя на себя в зеркало. На мне была дорогая шуба, кокошник с жемчугом и сапоги, в которых хорошо пинать колобка в детской сказке.
Шуба была такой, что на нее можно было два автобуса купить. И три остановки. К такой шубе мне срочно нужны были сани!
Золото сверкало в ларце, а я запустила в него руку. Монеты зазвенели, пока я прикидывала, что я могу на все это купить. Пока что на ум шло «все», но я была не уверена.
- Снежич, - вздохнула я, когда первое удивление прошло. На моей руке был след от зубов, похожий на старый шрам.
Я ставила чайник и думала над тем, что случилось… Сначала было ничего так, а вот к вечеру меня начала подъедать странная тоска. И ведь скажи мне кто, что я буду ходить по квартире, думая про терем и молодое божество, которое в нем прячут, я бы пальцем у виска покрутила бы!
К ночи тоска стала невыносимой. Хотелось на стенку лезть и по- бабьи выть. Вроде бы и не восемнадцать! А чувство такое, словно полсердца откусили.
Я была уверена, то к утру пройдет.
К утру я чувствовала себя так, словно меня прибили пыльным мешком из-за угла. Примерно в десять часов звонило начальство и деликатно интересовалось, как я посмела организовать себе столь длительный отпуск.
Никогда еще вральная железа не работала на полную катушку, описывая симптомы внезапно поймавшего меня простудифилиса.
Зачем мне работать, имея ларец с золотом под кроватью, я еще не решила. Но дрессированное годами тело еще подергивалось при мысли о том, что мне пора на работу.
Чай в кружке стыл, день почти прошел, а я сидела на подоконнике и смотрела на то, как на улице идет снег. В этот момент мне казалось, что перед глазами встает высокая фигура в роскошной шубе.
- Снежич, - вздыхала я, поджимая губы. А где-то в богом забытом месте, в старинном деревянном тереме суровый Чернобог прячет своего сына… В лесной чащобе, под надзором Лешего…
Казалось, пора идти спать, но я все сидела и смотрела куда-то туда, где рождался снегопад, и думала о своем.
Снег усиливался. Теперь он уже не падал, а срывался.
Я не выдержала, накинула пальто, вспоминая адрес Семена Семеновича. Ну да! Семен Семенович! А как же!
- Носок? – послышался голос, когда я спросила про тот вызов. – Диктую… А тебе зачем?
- Спасибо! – закончила я разговор с регистратурой.
Одевшись, схватив сумку, я вызвала такси. Через двадцать минут, уже вошла в подъезд, поднялась и постучала в знакомую обшарпанную дверь.
- Кто там? – послышался голос Беллы Болеславовны.
- Мне хотелось бы поговорить с Семен Семеновичем, - вежливо попросила я, радуясь, что нашла нужную квартиру.
- Семен Семенович! – обрадовалась я, видя рассеянного старика.
- Он самый! – произнес Леший. И тут же подозрительным голосом добавил.
