моем мире?
— Нет, Рик. Откуда такие мысли? Я всю жизнь прожила в маленькой деревушке в своем мире и никуда оттуда никогда не выбиралась, даже в город, — растеряно смотрела на него. К чему клонит?
— Тогда я ничего не понимаю. Помоги мне разобраться, — он притянул меня к себе и зарылся лицом в волосы.
— Я понимаю не больше твоего. Что с Адель?
— Жива, почти здорова, но в ярости. От таких фингалов ей даже мазь не поможет, — наконец-то улыбнулся он.
— Почему ты улыбаешься? — недоумевая спросила я.
— Ты во дворце один день, но уже успела отомстить за всех.
— Наслышана от Лии и Деи, что не только я считаю ее ядовитой коброй, — улыбнулась в ответ, облегченно выдохнув, что все хорошо закончилось. — А ты знаешь, что твои подданные боятся, что эта кобра станет королевой?
— Им нечего опасаться, у нее никаких шансов. Тем более, когда появилась такая чудесная девушка, — нежным шепотом сказал мне на ухо Рик.
— Это ты сейчас на что намекаешь? — выгнула бровь, хоть он и не видел этого.
— Меня волнует вопрос, почему же ты изменилась, пройдя через границу. Что такого могло случиться именно с тобой?
— Понятия не имею, Рик, честно.
— Ладно волосы, но твои глаза…
— Как у королевской особы, девочки мне тоже это рассказали, — перебила его я.
— У королевских особ признаки не только в глазах.
— А какие еще? — любопытство стало побеждать.
— Еще должна быть кровь, как у меня.
— Серебряная?
— Именно так. И есть еще отличительная черта. Когда человек становится частью королевской семьи, то у него на шее появляется знак — принадлежность. И именно такую я увидел сегодня у Адель, пока ее доставляли в медицинский центр.
— Так она уже королева? — удивилась я.
— Сомневаюсь. Королевств всего два. В моем она точно не королева и к роду не принадлежит. А в Леделии Арафей слишком свободолюбив. Большинство торгов именно для его услады. Жены у него нет, а про наличие детей я не слышал. И вот возникает вопрос — откуда у нее знак?
— Зачем она тогда так рьяно добивается твоего расположения и угрожает мне, не претендующей на трон?
— Это тоже очень интересно.
Мы сидели в задумчивости, каждый о своем. Рик перебирал пряди моих волос, крепко прижимая другой рукой к себе, как будто боялся отпустить.
— Снежа, я начинаю сильно привязываться к тебе и через месяц вряд ли смогу отпустить домой.
— Ты хочешь отправить меня завтра? — первая мысль, которая пришла в голову, это то, что он хочет спровадить меня, пока не привык достаточно сильно.
— Почему ты делаешь поспешные выводы за меня? — обреченно выдохнул он и развернул мое лицо к себе. — Мы договорились, что ты не отправляешься завтра. Но потом я могу тебя не отпустить. Запру в комнате, пока ты не согласишься остаться.
— Рик, это эгоистично! У меня там мама.
— Знаю, поэтому разрываюсь между честью и желанием. С одной стороны, я должен дать тебе возможность увидеться с мамой, а с другой стороны боюсь, что ты не вернешься, поэтому не хочу отпускать.
— Я не собираюсь сбегать от тебя. И до моего отъезда еще целый месяц, мы что-нибудь придумаем, если ты захочешь, чтобы я осталась.
Меня еще смущал момент, что Рик может быть только с девушкой королевских кровей. Как сложится наша жизнь? Сейчас только зарождаются чувства и можно еще оторваться друг от друга. Но что будет потом, когда мы привыкнем друг к другу и внезапно появится его суженая? Неужели мне определят место любовницы?
— Я помню, что обещал тебя отвести сегодня к Пушку, но уже слишком поздно, а мне рано выезжать. Как ты смотришь на то, чтобы сходить туда после моего возвращения? Уверяю, о нем хорошо заботятся.
— Совершенно не против, — улыбнулась ему.
— Вот и отлично! А сейчас предлагаю пойти спать, мы так и не отдохнули от путешествия. Да и ты во дворце успела найти приключений и мне и себе, — по-доброму поддел меня Рик.
— Зато со мной не заскучаешь, — игриво показала ему язык.
— Дразнишься, значит, — мужчина подхватил меня на руки и понес в спальню. Бабочки в животе снова проснулись, ожидая, когда их отпустят в полет. Рик положил меня на кровать, а сам навис сверху. — Смотри, милое создание, любая игра имеет последствия.
Его губы растянулись в довольной улыбке и он начал наклоняться к моим губам. Я замерла, ожидая поцелуя. Как же мне хотелось, чтобы он это сделал. Снова почувствовать его губы на своих, снова эти будоражащие чувства. Он внимательно следил за моей реакцией и в последний момент нежно чмокнул в носик и отстранился.
— Сладких снов, снежинка, — он улыбнулся как довольный кот и ушел в свои покои.
Я же лежала на кровати не в силах подняться. Не знала, что мужчина может разбудить во мне такую гамму эмоций. Я была раздосадована, что меня так сильно обломали с поцелуем. Что за игры он ведет? А может быть просто боится повторения прошлого раза? Не могла же вспугнуть его одна реакция. Мне не хочется верить, что теперь я останусь без поцелуев, когда первый раз был таким чувственным и неповторимым. И дело даже не в самом поцелуе, а в мужчине, который мне его подарил.
Полежав еще немного, глядя в потолок, я заставила себя подняться и пойти переодеваться. Открыв шкаф, нашла легкую кружевную ночнушку черного цвета, какие видела только в модных электронных журналах. У меня в деревне таких никогда не было.
И вот снова вещи оказались моего размера. А я и забыла спросить у девочек, откуда это все? Переодевшись и умывшись, вернулась в кровать и забралась под мягкое одеяло.
Как всегда говорила мама, то если ложишься в новом месте, то нужно сказать определенные слова, чтобы приснился суженый. Так я и сделала. А вдруг?
— Сплю на новом месте, приснись жених невесте, — тихо прошептала и закрыла глаза.
Сон пришел быстро. Все-таки усталость дала о себе знать. Мы начинаем ценить комфорт только тогда, когда потеряем его. А находясь в безопасном и теплом месте, спать было одно удовольствие.
Пока мое тело не охватил жар, будто выжигая все изнутри. Я кричала. Понимание где я и кто не приходило, была только боль и мой надрывный крик. Кто-то звал меня, но я не могла открыть глаза.
Перед взором вспыхнул голубой узор, наливающийся серебром. Жар усилился, хотя казалось бы — куда сильнее? Кто-то настойчивее звал, пытаясь вытянуть из омута боли. Когда узор полностью окрасился серебром с голубым свечением, я проснулась.
Струйки пота стекали по
