мокрыми серыми дождями и сухими карими листьями. И с музыкой.
44
– Хорошо провел время?
Вадим снял куртку и прошел в столовую, проигнорировав вопрос отца.
– Есть хочу ужасно.
Он опустился на один из многочисленных стульев, расставленных вокруг длинного белого обеденного стола.
– Что у нас на завтрак?
– Поищи сам в холодильнике, – буркнул отец.
– Почему ты не на работе?
– Уже ухожу.
– Меня мог бы не ждать. Я уже большой мальчик. И еще у меня есть специально обученный ключ, чтобы я сам, без твоей помощи, мог попадать в дом. Это у меня лет с десяти. Хорошая вещь, нужная.
– Не дерзи. Я полночи из-за тебя не спал.
– Я тоже не спал полночи. Правда, в моем случае это было скорее приятно.
– Прекрати паясничать! Твоя личная жизнь меня сейчас волнует меньше всего.
– Что же тебя волнует?
Алексей Викторович вздохнул.
– Я устал быть третьим в ваших ссорах, Вадим.
– Не понимаю, о чем ты.
– Понимаешь. Ты уже взрослый. Вы оба взрослые, чтобы разобраться с этим самостоятельно, один на один.
Вадим поднялся со стула и подошел к холодильнику.
– А Нина сегодня не работает? Может, она сделает мне яичницу?
– Не меняй тему.
– Помнится, ты собирался в офис.
Вадим вытащил из холодильника кусок сыра, масленку и закрыл дверцу.
– Мы с твоей мамой решили конфликт, можно сказать, полюбовно. Развелись без скандалов.
– Развелись полюбовно – это как-то несовместимо.
– Вадим, будь хоть немного серьезней.
– Серьезней?
– Поговори с ней.
– По-твоему, отпустить эту… к любовнику, с которым она тебе изменяла сколько-то там месяцев или, не знаю, может быть лет, – это быть немного серьезней? Это по-взрослому, да?
– Вадим, успокойся.
– Это просто лицемерие. Ты сделал вид, что все хорошо. Я не такой лицемер, как ты. У меня не получится.
– Прикуси язык, Вадим!
– Я всего лишь честен. Ты лицемер. А она…
– Помолчи, – угрожающе тихо сказал Алексей Викторович. Он стоял, уперев кулаки в столешницу, и смотрел куда-то вниз.
Вадима поразила догадка.
– Она здесь?
Отец промолчал. Даже не поднял глаза на него.
– Она все еще здесь?!
Вадим выбежал в коридор.
– Выходи, – сказал он громко. Алексей Викторович очень быстро оказался рядом, попытался взять его за локоть, но Вадим вывернулся. – Выходи! Хотела на меня посмотреть? Вот я!
– Не будь психом, Вадим. Она…
Но Алексей Викторович не успел договорить. Из гостиной показалась Марина Алексеевна. Она не решилась покинуть комнату полностью и так и осталась на пороге.
– Убирайся…
– Сынок, я соскучилась.
– …из нашего дома!
– Позволь мне…
– Убирайся, я сказал! – крикнул Вадим.
– Давай поговорим, пожалуйста.
– И не возвращайся больше!
– Сынок…
– Уходи!
– Я люблю те…
– Вон отсюда!
– Вадим, ты перегибаешь палку. Остынь, в конце концов! – вмешался отец, но Вадим продолжал в запале:
– Или уйду я! Насовсем! Выбирай.
– Бразильский сериал какой-то, – вздохнул Алексей Викторович.
Марина Алексеевна больше ничего не сказала. Она резко кинулась в прихожую. Руки тряслись, она с трудом натянула сапоги и выскочила за дверь.
– А ты?! – Вадим развернулся к отцу. Взгляд его был злым. – С ней заодно!
– Вадим, она тебе не враг.
– Устроил западню для меня в собственном доме!
– Откуда в тебе столько ярости?
– Ненавижу тебя!
– Невозможно ненавидеть всех. Даже у тебя не получится. Когда-нибудь ты…
Вадим не стал слушать, что произойдет когда-нибудь. Он, как и мать, выскочил из дома.
45
Вадим брел, не разбирая дороги. Просто шел пешком. Давно он столько не ходил. Вместе с ним шел дождь, но Вадиму было все равно. Он даже не замечал, что насквозь промок.
Когда ему надоело идти – просто наскучило, – он сел на скамейку. И долго сидел. Не смотрел по сторонам, а смотрел только себе под ноги.
Когда ему надоело сидеть – просто наскучило, – он захотел позвонить. Кому-нибудь. Вытащив из кармана телефон и долго, многие минуты, разглядывая темный экран, он понял, что звонить некому. Кристине… он не мог придумать, что бы сказал ей сейчас, если бы позвонил. Молчал бы в трубку, и только. Ское… нет. Ему он тоже не может позвонить. После того, что наговорил ему? Нет. Ское не станет с ним разговаривать. Или станет. Он вежливый. Но будет уже не то. Ское ему больше не друг. Давно не друг. Ничто не бывает навсегда. И ничто не возвращается, все только исчезает.
Вадим сунул телефон в карман. Карман промок, оказывается. Хлюпнул, как старая калоша. Вадим ощупал свои джинсы, потрогал рубашку. Похоже, вышел без куртки. Вся одежда промокла, наконец заметил Вадим. От этого почему-то стало немного легче. «Можно сосредоточиться на мокрой одежде, – подумал Вадим. – Можно замечать, что холодно, что дрожат руки – от холода, конечно. Что стучат зубы. Тоже от холода. Можно просто замечать дождь, а больше ничего не замечать».
Вадим поднялся со скамейки – и тут увидел ее.
46
Козу.
Она, казалось, смотрела прямо на него. На другой стороне улицы. Постояла немного на месте и двинулась по тротуару.
Вадим подошел к переходу, дождался зеленого света, а когда достиг противоположной стороны улицы, коза уже сворачивала за угол. Вадим ускорился. Добежав до угла дома, он тоже свернул, но впереди никого не оказалось. Вадим все равно шел, не сбавляя шага, до следующего поворота улицы. Но и там коза не обнаружилась.
Вадим остановился и рассмеялся. Прохожий дядька в мятом плаще подозрительно заглянул ему в лицо и ускорил шаг.
Вадим так же резко, как начал, перестал смеяться. Он достал из кармана телефон и некоторое время наблюдал, как капли приземляются на экран и расплываются. Когда экран полностью намок, Вадим разблокировал его и набрал номер.
– Я видел козу, – сказал он в трубку. Попытался усмехнуться, но уже не было смешно. Голос прозвучал грустно.
– Что случилось, Вадим?
– Говорю же: видел козу.
Капли дождя на щеках показались Вадиму слезами. Но это не так, он никогда не плачет. Вообще никогда. Это правда не слезы. Ему девятнадцать, какие слезы?
– Я видел козу, – повторил Вадим.
– Приходи, я открыл новую пачку вафель, – просто сказал Ское, и Вадиму почему-то сразу стало легче.
47
– Я буду снимать с тобой фильм, – сказал он, едва войдя в квартиру.
– Звучит как «я выйду за тебя замуж», – усмехнулся Ское.
– Никогда. В смысле, не выйду за тебя никогда. Но фильм снимать буду.
– За последние несколько дней ты не в первый раз приходишь к такому решению.
– Я серьезен. На этот раз все по-настоящему.
– Понятно.
– И я видел козу.
– Можешь взять мою одежду в шкафу. Твоя не сказать чтобы сухая.
– Почему ты игнорируешь факт виденной мною козы?
– Я тебя услышал: ты видел козу, молодец. Где встретил?
– Понятия не имею. На какой-то улице. В основном смотрел себе под ноги, поэтому могу сказать только, что улица была мокрая.
Ское улыбнулся.
– Я решил снять фильм про девушку в маске.
– Здорово! Уже придумал сюжет?
– Пока нет, это только идея.
– И кто будет играть главную роль?
– Одна интересная девушка. Ты видел ее сегодня на какой-то неведомой, но очень мокрой улице.
48
Когда Вадим вернулся от Ское, отец был еще на работе. Вадим поднялся к себе в комнату и после недолгих
