отважилась снова взглянуть в серые глаза, к которым уже вернулся их стальной отблеск. Она очень боялась увидеть в них нотку разочарования. Но Вальтер смотрел на нее даже с бóльшим интересом, чем прежде.
Они уже стояли возле ворот парка. Сейчас Вальтер с ней попрощается и, может, еще что-то скажет насчет своего... неравнодушия...
И тут у Зои зазвонил телефон. Черт, ну почему именно сейчас?
Девушка глянула на незнакомый номер и все-таки ответила. Кто его знает, вдруг что-то важное.
— Алло, Зоя, добрый вечер. Это Антон Рузанов, помните, со скворцом. Вы мне недавно звонили.
Ну начинается. Вчера ж еще все было хорошо и понятно?
— Да, здравствуйте... — Ой, хотела нормально поздороваться, по имени-отчеству, а отчество-то забыла. Ну и ладно, так обойдется. — Конечно, помню. Что-то случилось?
А звонить в рабочие часы и, желательно, по рабочему телефону, который висит на всех сайтах и прописан русским по белому в договоре, — это, конечно, слишком сложно для трепетного интеллигента... Ну, Владимир Иванович, ну спасибо вам!
— Зоя, простите за беспокойство, но мне очень нужно с вами встретиться лично. Это возможно?
Гениально. Ну хотя бы не прямо сейчас?
— Да, конечно... — фальшиво улыбнулась Зоя и виновато посмотрела на Вальтера. Тот сделал успокаивающий жест: ничего страшного, разговаривайте, не торопитесь, я, конечно же, вас дождусь. — Только я сейчас... не совсем в клинике... Может, вас записать к доктору Соловьеву на прием? Скажите, пожалуйста, что именно случилось у вашей птицы?
— Нет-нет, не случилось... то есть... В общем, мне надо поговорить именно с вами. Во сколько вы завтра будете свободны? Да, спасибо большое, я подойду. Еще раз извините. До завтра.
Зоя изумленно посмотрела на телефон. Что за ерунда?
— Рабочие вопросы в нерабочее время? — понимающе усмехнулся Вальтер.
— Даже представить себе не могу, зачем я ему понадобилась. Вот практически только что ему звонила, так он про меня даже не помнил. Это все тот, со скворцом, я рассказывала...
Вальтер вежливо кивнул, думая о чем-то своем.
— Вы уверены, что хотите поехать домой сами? Может, все-таки я вас подвезу?
— Нет-нет... тут совсем рядом, спасибо.
На самом деле Зоя просто очень стеснялась. Приглашать в дом она никого не могла, а прощаться с элегантным Вальтером возле облезлой деревянной двери... нет уж, лучше здесь, у этого прекрасного фонтана.
—Что ж... тогда до встречи. Надеюсь, она будет скорой, — улыбнулся Вальтер, по обыкновению поднося к губам ее руку.
«Я тоже надеюсь»,— подумала Зоя. Но вслух, конечно, не сказала.
План
В перерыве после второй пары подошла Аня.
— Привет.
— Привет.
— Зой, слушай… А у тебя нет родственника по имени, например, Кирилл?
Зоя озадаченно сдвинула брови.
— Ань, скажи нормально, что случилось-то?
— Да вот, смотри, — девушка протянула Зое когда-то сильно помятый, но теперь почти до конца разглаженный блокнот для рисования.
Зоя узнала его мгновенно.
— Откуда он у тебя?!
— Ой, такая история длинная... Я ж теперь тоже комнату снимаю, мы втроем живем... Район другой совсем. Ну вот, и я там познакомилась с местной пенсионеркой, Тамара Николаевна ее зовут. Смешная такая. Любопытная — ужас. Но добрая. На чай приглашает, пирогами угощает, и вообще как-то сказала, мол, у вас там тесно-то втроем, ты ко мне перебирайся, я одна живу. Я к ней пока не перебралась, конечно, но захожу время от времени, помогаю по дому, в магазин иногда вместе ходим, почту ей в телефоне настроила...
— Ну и?
— А, так вот. Вчера у нее была, а она рассказывает, мол, нашла в автобусе блокнот с рисунками — видно, забыл кто-то. И рисунки замечательные. А в уголке подписано «К. Красно-какой-то», не разобрать. Тамара Николаевна уже собралась искать некоего Кирилла Краснопресненского, и тут я твою фамилию вспомнила. Так ты его знаешь, да?
— Знаю... — растерянно ответила Зоя, перелистывая блокнот. — Только онКостя, а не Кирилл.
— Тьфу ты. Про Костю мы даже не подумали, прицепились к Кириллу, и все тут... А кто он? Художник, да?
— Похоже, что уже нет, — мрачно ответила Зоя.
— Почему? Рисунки же совершенно потрясающие.
— Ага... — грустно согласилась Анина бывшая соседка, продолжая рассматривать наброски. И вдруг резко повернулась к приятельнице.
— Слушай, они тебе правда нравятся?
— Конечно.
— А почему?
— То есть как почему? А тебе разве не нравятся?
— Не в этом дело... И вообще, я его сестра и могу быть пристрастна. А вот ты их видишь впервые. Можешь объяснить, чем они хороши?
Аня снова забрала у Зои блокнот, открыла наугад, улыбнулась.
— Они такие... теплые, знаешь, аж за душу берет. Как будто он вот это все с такой любовью рисовал... И эту любовь сразу чувствуешь. Вот у него тут люди есть, может, портреты, или он их сам выдумал, не знаю, — Аня ткнула пальцем в рисунок, — они разные, но они все счастливы в глубине души. Видишь? А вот тут, — снова шелест страниц, — тут просто елочка какая-то, камушек с мхом... Я раньше даже не задумывалась, как красиво растет мох на камнях! А теперь мне хочется гулять по такому вот лесу... Знаешь, я себя счастливой почувствовала от этих рисунков, — очень тихо и немного смущенно призналась Аня.
— Прекрасно. А сможешь ему вот это все сама сказать?
— Я?!
— Ну не я же? Хотя я ему тоже... много чего скажу, — воинственно пообещала Зоя. У нее созрел План.
***
Антон Рузанов ждал на скамейке в дальнем углу холла. Зоя сразу заметила, что скворца у него с собой не было, как впрочем, и никаких других предполагаемых пациентов.
— Здравствуйте!
Они поздоровались одновременно и рассмеялись.
Зоя попросила у администратора ключ от свободного кабинета и пригласила неурочного посетителя войти.
— Я вас слушаю, Антон Викторович.
— Просто Антон.
— Договорились. Итак? Чем я могу вам помочь?
Если бы он сам знал, чем именно ему может помочь эта милая рыжая девушка, похожая на весенний одуванчик! Но деваться было некуда. Он и так уже слишком долго тянул волынку, раздумывая, звонить ей или все-таки не звонить.
— Э... Видите ли... Я хочу обратиться к вам не только как к человеку, разбирающемуся в лечении и содержании животных... Но прежде всего как к наблюдательному... эээ.... свидетелю. Раз уж так вышло, что именно
