тоже черной. Я не видела майку под футболкой, но знала, что она есть, потому что она не любила, когда оружие впивалось в голую кожу, поэтому для защиты кожи оставался слой одежды. Поверх всего этого у нее был деловой пиджак, так что он скрывал под собой как можно большую часть ее стройной фигуры, но никогда не забудешь, что Эхо была красивой женщиной, как бы она ни пыталась это скрыть. Поскольку я с ней спала, это должно было быть хорошо, но она странно заставляла меня нервничать, будто мне снова четырнадцать и она мое первое увлечение.
— Ты ни черта не знаешь! Нет уз крепче, чем истинная любовь! Их нет! — заорала Кардинал и неуклюже шагнула к нам.
— Думаю, ты слишком перевозбуждена эмоционально, чтобы работать сегодня, — сказала Эхо очень спокойно.
— Не тебе решать, а Дамиану. Он управляющий, не ты!
Эхо посмотрела мимо наступавшей на нас высокой рыжеволосой вампирши, на высокого рыжеволосого вампира, стоявшего за своим столом. Хотя Рики и Роджер оказывались первыми на пути ее гнева, я надеялась, что мы с Эхо чуть подольше сохраним спокойствие. Не уверена, способна ли я на это со всеми эмоциями Дамиана, бурлящими в моей голове. Во рту у меня пересохло, а значит, и у него тоже, потому что он боялся, страшно боялся. Боялся потерять Кардинал, боялся, что не получит достаточно от отношений со мной, чтобы побороть слабость, боялся отдать слишком многое, а получить слишком малое. Я начала было говорить, что он не должен воспринимать меня как свои новые отношения, что я занята, но Эхо тронула меня за руку, как будто могла прочесть мои мысли, мое сердце, мои намерения. Что бы это ни было, но одного легкого прикосновения к моей руке оказалось достаточно, чтобы удержать меня, не дать сказать этот кусочек правды; момент был упущен, и мы подошли вплотную к другим проблемам.
— Дамиан прекрасный управляющий, но здесь я начальник службы безопасности, и если я думаю, что ты сегодня опасна для нормальной спокойной работы клуба, а значит, ты сегодня работать не будешь.
— Ты не имеешь права так со мной обращаться! — Она обернулась и посмотрела на Дамиана. — Скажи ей, что ты хочешь сегодня танцевать со мной.
Он посмотрел на нее, потом на Эхо и затем — на меня. Я физически ощущала его пристальный взгляд, как будто он касался меня.
— Скажи ей, Дамиан! Скажи, что она не может так со мной обращаться!
— Эхо — шеф службы безопасности «Пляски Смерти», Кардинал, — ответил он таким пустым и нейтральным голосом, какого я никогда от него не слышала.
— А ты управляющий.
— Да.
— Ну так скажи ей, что она ошибается. Скажи, что она не может отослать меня домой, как ребенка.
Теперь она стояла перед ним, загораживая мне обзор, и я не видела лицо Дамиана и большую часть его тела, но я все еще могла его ощущать. Он больше не был печален. Он не чувствовал ничего, словно вместе с движениями убрал подальше и эмоции. Не имея возможности четче его рассмотреть, я просто знала, что он стоит абсолютно не шевелясь, так, как умеют это делать старые вампиры. Это была та неподвижность, которая заставляла меня всматриваться изо всех сил, словно если я отведу взгляд, вампир просто растворится в этой бесконечной неподвижности, исчезнет. Раньше я думала, что это их способ спрятаться, но сейчас чувствовала, что это нечто большее, это оцепенение, исходящее из глубин их сущности. Как то тихое место у меня в голове, в которое я погружаюсь, когда понимаю, что нужно спустить курок и кого-то убить. В такие моменты я не чувствую ничего, кроме пушки в руке, не думаю ни о чем, кроме того, как сделать более удачный выстрел. Просто холодное аналитическое мышление. Сейчас то же самое я чувствовала в Дамиане и знала, что он прячет свои чувства, чтобы в следующие несколько минут не было так мучительно больно, или чтобы сделать то, что должен, а может, и то, и другое.
— Я позволил моей любви к тебе помешать своей способности управлять клубом или как минимум способности обращаться с тобой как с сотрудником.
— Я не понимаю, о чем ты, Дамиан. Мне нравится, что мы работаем вместе каждую ночь.
— Тебе нравится присматривать за мной во время работы, но саму работу ты ненавидишь. Ты ненавидишь смотреть, как я флиртую на танцполе и ненавидишь сама танцевать с незнакомцами. Ты скатилась с уровня одного из лучших работников, зарабатывающих чаевые, до того, что почти ничего не делаешь, потому что так занята высматриванием меня и моих партнерш, и не уделяешь внимания своим собственным.
— Сегодня я буду лучше, — сказала она, тронув его за руку.
— Люди приходят сюда, чтобы танцевать с вампирами и оборотнями, Кардинал. Они приходят за иллюзией того, что могли бы с одним из нас завязать роман. Они приходят, чтобы кто-то проявил к ним внимание, на самом деле посмотрел на них, поговорил с ними, выслушал их. Если «Запретный Плод» предполагает похоть и возможность секса, то «Пляска Смерти» — роман и вероятность отношений.
— Но у нас с тобой отношения, — взмолилась она, держа его за руки, будто пытаясь заставить его посмотреть на нее или внушить ему хоть какие-то чувства.
— Этого я хотел больше всего на свете — настоящих отношений с тем, кто действительно любит меня.
— Я люблю тебя! Люблю по-настоящему, безумно, бесконечно!
— Люди приходят сюда, чтобы их выслушали, дали почувствовать себя особенными, но ты так волнуешься, что я тебе изменяю, что даже на пять минут не можешь притвориться.
— Притвориться чем? — крикнула она, хотя они были всего в дюймах друг от друга. Она так сильно стиснула его обнаженные руки, что на его коже проступили пятна.
— Нам нужно находится здесь? — тихо спросил Роджер.
Его шепот заставил нас с Рики подскочить, будто мы оцепенели от витающих в помещении эмоций.
— Нет, — ответила Эхо, отступая и подталкивая меня впереди себя и двоих парней к выходу в коридор, ведущий к главному помещению клуба. Она не оставила меня наедине с Кардинал, и я не возражала, потому что уже не беспокоилась, что она причинит мне боль. Я больше опасалась, что она заставит меня ее убить. Если Кардинал намерена совершить самоубийство посредством полиции, ей понадобится другой коп, не втянутый во все это эмоционально. Конечно, именно эмоциональная вовлеченность и заставила меня колебаться и не пристрелить ее раньше. Не припомню, когда в последний раз я позволяла вампиру заставить мои святые предметы светиться так
