Увы, в книгах описаны только знаменитые сражения да детали той или иной военной кампании. Здесь, между болотами и холмами, предстояло решить локальную задачу, о которой никогда не упомянут даже в краеведческом музее города Норчепинг.
— Что решили? — нетерпеливо спросил поджидавший у конца насыпи Дидык.
— Ничего, — пожав плечами, ответил Норманн, — сейчас вместе осмотрим эту сторону, затем определимся.
— Надо другое место искать, здесь низина с трухлявым ельником, а за поворотом еще одно болото, — недовольно сказал воевода.
Норманн покосился на россыпь хиленьких, покрытых мхом елочек, за которыми просматривался поворот дороги к следующему болоту, и заинтересованно спросил:
— У поворота хватит места для построения нашей дружины?
— Никакого прока из этой бестолковщины не получится! — возразил Дыдык. — Сухо здесь да там, а посередине сырая, кочковатая земля. Норги нас краем болота обойдут!
Безрадостный пейзаж совершенно не подходил для планируемого сражения — дружина Магнуса Норвежского без труда обойдет заслон. Норманн еще раз посмотрел на реденький лесок и спросил:
— Захар Иванович, твои воины за день вырубят все эти деревца?
— Тебе лень другое место искать? — буркнул воевода. — Заманим врага на себя, а дальше что? Отобьем атаку — и сами козлами заскачем через ямы и колдобины!
— А вы что скажете? — обернулся Норманн к княжичам.
— Норгам тяжело придется, бежать неудобно, надо все время под ноги смотреть, из лука не выстрелить, — сразу ответил Василий Васильевич.
— Аркебузы успеют сделать полдюжины залпов, да лучники колчан ополовинят, — добавил Федор Андреевич.
— Ну и что? Побьем половину врагов, остальные убегут за болото и начнут нам козни строить! — возразил Дидык.
И воевода, и княжичи сказали правильно, выбранная позиция как нельзя лучше подходила для обороны и совершенно не годилась для атаки. Норманн не собирался отбиваться за щитами, надо было разгромить Магнуса Норвежского, что возможно было осуществить только с помощью активных действий.
— Мы сможем атаковать колонной и рассечь ряды норгов на две половины? — спросил он у воеводы.
— Трудновато, на дороге соберется толпа, люди непроизвольно выберут самое удобное место, — без раздумий ответил Дидык.
— Мы в центре пушку поставим, а еще лучше две! — встрял Василий Васильевич.
— Чего гадать, — нехотя ответил воевода, — пошли землю осматривать.
Районы предполагаемого построения войск более походили на обширный луг и полностью отвечали требованиям самого придирчивого военачальника. Зато по полю предполагаемого боя нельзя было побежать — здесь запросто можно было не только сломать ногу, но и свернуть себе шею. На поиск позиций для орудий ушло несколько часов. Если со скрытностью не возникало вопросов (батареи легко замаскировать фальшивым кустарником), то маневр отступления или преследования неизбежно натыкался на вытекающие из болота ручейки или слишком мягкий грунт. Устав от бесцельного хождения за князем, Захар Иванович Дидык раздраженно спросил:
— Андрей Федорович, что мы все ходим вокруг да около? Ты словами опиши требующееся для пушек место.
Оглянувшись на покорно идущих сзади княжичей, Норманн озадаченно потер переносицу. Он действительно метался туда-сюда, а его помощникам просто неизвестны были условия, в которых может работать артиллерия. Стараясь скрыть навалившееся раздражение, он спросил у воеводы:
— Вроде мы все осмотрели, теперь укажи место для пушек.
— Для обстрела изготовившегося к атаке врага лучше всего подойдет вот та сухая залысинка. — Дидык указал рукой на проплешину у самого края болота.
— С противоположного края я видел похожее местечко! — тут же подал голос Василий Васильевич.
— Было дело, — уже спокойнее сказал Норманн, — теперь надо определиться с путями отхода.
— Здесь до залива совсем недалеко, — с некоторым удивлением заметил воевода, — протащить пушки-стрелялки всего-то пять сотен шагов, а там корабельные канониры обласкают врагов.
— Как ты собираешься тащить пушки? В мокрой земле колеса сразу увязнут! — недовольно воскликнул князь.
— Бревна парно лыком увяжем, наши пушки заскользят, словно на саночках, — пояснил Федор Александрович.
Откровенно говоря, Норманн не понял идеи с парными бревнами и лыком, а слова тверского княжича не вызвали никакой ассоциации с саночками. Смысл предложения стал понятен только после того, как Василий Васильевич с Федором Александровичем показали начало гати, оказавшейся подобием деревянного рельсового пути. До крайности простая и надежная конструкция позволяла перемещать орудия легко и быстро. Что же, правителю карельских земель оставалось только похвалить воеводу с княжичами за находчивость и дельные предложения да убраться обратно на галеру. В эти времена люди жили совсем в иных условиях, их окружали изготовленные из дерева редукторы, угловые синхронные передачи и прочие разные колеса. Причем все это выглядело совсем не так, как привычные металлические шестерни. Что в такой ситуации мог подсказать человек двадцать первого века? Да ничего! Князь не знал древней механики, а окружающие его люди не представляют кинематики будущего. Невозможно провести параллель между приводом кузнечного молота от водяного колеса и от электродвигателя. Сейчас эпоха совсем иных инженерных решений, весьма элегантных, надо заметить.
Норманн оставался на палубе галеры до самого конца швартовки к причалу Норчепинга. Нет, он не любовался высокими холмами с ютившимися у самого берега хлипкими домишками рыбаков. Его не привлекал вид разбросанных по заливу островов и гранитных скал. Он пытался оценить таланты русских командиров, которые в тысяча семьсот девятнадцатом году высадили здесь тридцатипятитысячный десант. Захват плодородных земель, а затем и расположенных на севере серебряных рудников и золотых приисков, являлся актом давления на Швецию и ее союзников. В Англии и Голландии не могли поверить, что в Швеции практически не осталось мужчин. Покорная капитуляция семнадцатитысячной армии перед шеститысячным корпусом князя Меншикова воспринималась как личная трусость фельдмаршала фон Реншильда. Вот и высадил Петр свой десант, так сказать, для наглядности, а в довесок ликвидировал в Архангельске таможню. Последнее действие больно ударило по лондонским дельцам, ибо датчане не собирались пропускать английских купцов через балтийские проливы.
— Андрей Федорович! Шушун к нам бежит! Не случилось ли что?
Встревоженный возглас шкипера вырвал Норманна из размышлений над смыслом былых исторических событий. Впрочем, в данном случае деяния Петра Великого являлись не прошлым, а будущим. Воевода корабелов торопливо перепрыгнул через фальшборт и рассерженно воскликнул:
— Скажи свое слово, князь! Нельзя боевые галеры хлебным товаром заваливать!
— Поздравляю тебя с захватом шведского торга! — Норманн троекратно расцеловал корабельного воеводу. — Велики ли наши потери?
