описанной в заявке следующим образом: «Женщина-азиатка, любого возраста, 50 % седых волос». После нескольких безуспешных попыток найти кого-нибудь подходящего в Чайнатауне Ханна, одна из скаутов агентства, решила обсудить возможные варианты с Лиз, ведущей сотрудницей агентства. Она пожаловалась, что работать в Чайнатауне очень трудно, потому что сообщество там слишком замкнутое и она не знает языка.
«Никто не хочет со мной разговаривать», — сказала она. Лиз тоже была в отчаянии: она опустилась до того, что размещала объявления на сайте объявлений Craigslist и рассылала запросы в низкопробные агентства.
«Может быть, все дело в том, что они вообще не седеют», — сказала Лиз.
«А может, они красят волосы», — быстро парировал один из фрилансеров.
«Может, поищем в библиотеках?» — сострила Лиз.
«Если серьезно, — сказала Ханна, — как насчет музеев? Там встречаются очень красивые женщины, и они часто выглядят более естественно, не закрашивают седину и не наносят слишком много макияжа».
Лиз согласилась: «Попробуйте там, и, может быть, еще японские салоны: можно попросить владельцев вывесить там информацию с предложением работы».
Переживания Лиз и Ханны, которые не могли найти локацию, где обитают седые азиатки, или получить туда доступ, показывают, как сильно кастинг обычных людей зависит от способности скаутов физически добраться до определенных территорий и, что еще важнее, представить себе, где такие территории располагаются. Наглядно видно, какую роль играют в процессе кастинга культурная география и социальные сети и как они обусловливают типологизацию и дифференциацию образов обычных людей, которые в перспективе подлежат реконструкции. Ремарки «они вообще не седеют» или «их просто мало» демонстрируют, что у специалистов имеются устойчивые представления о количестве и качестве определенных типов внешности, сформированные благодаря контактам с определенными социальными группами и подпитывающиеся работой воображения.
В частности, Хэнк, который помимо обязанностей кастинг-ассистента иногда выполнял функции скаута, рассказывал, как трудно ему было найти «женщин-индианок среднего возраста» для банковской рекламы и «молодых белых девушек» и «молодых белых парней» для модного кастинга:
Поскольку это специфическая категория, представителей которой не так уж и много, я привел не то чтобы толпу — всего нескольких женщин, которые не очень-то и подходили, но мне хотелось, чтобы их было несколько, потому что это был мой первый скаутинг. А потом, когда мне велели найти молодых белых девушек и молодых белых парней, я обрадовался, мне казалось, это будет гораздо проще, просто потому что эти-то повсюду. <…> Там был другой подход, потому что, когда я подбирал людей [для рекламы банка], я просто высматривал любых, кто подходил по параметрам. И вот я такой: «Где вы все? Где вы? Где вы?» Потому что кто-то был слишком крупный, кто-то, типа, некрасивый, были какие-то еще — а мне нужно было много. [У Ханны] была та же проблема. Она вернулась и сказала: «Индианок найти трудно».
Когда я спросила Хэнка, действительно ли он считает, что дело в объективном количестве людей с определенным типом внешности, или проблемы как-то связаны с его собственной оптикой или характером его социальных контактов, он ответил:
Я думаю, в первую очередь, это количество. Эти [ «молодые белые девушки, молодые белые парни»] реально повсюду, и выбор больше. В этой категории, да, это из-за того, с кем я чаще встречаюсь, кого мне легче распознать, и общаться с ними мне проще… но установить контакт с азиаткой для меня совсем не то же самое, что с белыми девушками и парнями. Потому что я сужу о девушках-азиатках иначе, оцениваю их по-другому, потому что я знаю их с другой стороны [так как вырос в корейско-американской семье]. Если мне нравится какая-то азиатская девушка и мне кажется, что она похожа на кореянку, типа, как корейская модель в рекламе Tory Burch, хорошенькая девушка, носит хорошенькие платьица, то для меня это просто корейская вертихвостка какая-то. Я не решаюсь к ней подойти, потому что мне кажется, это выглядит так, как будто я одобряю это все, а вот если бы это была какая-нибудь глупенькая белая девушка, я бы запросто к ней подошел.
Объяснение Хэнка показывает, что поисковая практика во многом зависит от характера социальных связей и культурной географии, в которую интегрированы сами скауты. Важно даже не то, кого конкретно они знают и в какие места ходят, но насколько они способны к широкой типологизации и могут ли они представить себе, где и каких людей можно встретить. Эта система представлений формируется на основе эмпирического опыта и постоянных социальных взаимодействий. Несмотря на некоторую экзотичность, описываемые формы производства культурных знаний во многом обыденны и обнаруживают тесную связь с устойчивыми социальными и моральными стереотипами, ассоциирующимися с теми или иными территориями.
Отобрав кандидатов, сфотографировав их и занеся данные в базу, агенты начинали разными способами анимировать получившиеся образы. Они проводили много времени, рассказывая о своих впечатлениях и обсуждая моделей, зачастую сразу после того, как те выходили за двери агентства. Иногда разговор инициировал тот, кто лично встречался с моделью — тогда он рассказывал какие-то подробности о ней. Иногда агенты, не знакомые с моделью, задавали вопросы, например: «Как она выглядела?» Хотя предпочтение обычно отдавалось мнению тех, кто общался с моделью, другие агенты иногда оспаривали их оценки, основываясь на собственном опыте или на информации о модели, полученной из вторых рук. Речь шла не только о внешности. Личность модели часто оценивалась по разным параметрам: агенты обсуждали историю кандидатки, обращали внимание на какие-то биографические или анекдотические подробности, обнаружившиеся в процессе кастинга, а также продумывали возможности потенциальной контекстуализации модели.
Например, разминувшись с Ясмин, моделью с улицы, которая пришла обновить свое досье, Клаудия спросила Лиз, которая фотографировала девушку, как та выглядела. Последовал обмен мнениями:
1 Л.: Она хорошо выглядела, в таком, типа, потрясающем наряде,
2 вся эта многослойность, и подводка для глаз просто чудо.
3 К.: Нужно предложить ее для NZ [джинсовая компания].
4 Л.: Но они ищут хорошеньких девушек, знаешь, модельного типа.
5 К.: Она удивительная.
6 Л.: Ты понимаешь, о чем я.
7 К.: Но в NZ любят специфических, понимаешь, этнически неоднозначных.
8 Х.: Этнически неоднозначных?
9 К.: Ну, таких, у которых этническая принадлежность неочевидна.
10 Х.: Правда? Я думал, она египтянка.
11 К.: Нет. Со стороны совсем непонятно, откуда она. Она неоднозначна.
12 И потом, им нравится, когда я предлагаю им таких особенных.
13 Она им понравится, пусть только придет в белой футболке и джинсах.
14 Л.: Да, пусть оденется без изысков, и они ее наймут.
Как видно из стенограммы, говорящие переходят от эстетических оценок (выделены курсивом в строках
