с нами. На равных. Когда она сбежит от тебя, я ее подберу. Пусть я на четверть из котовых, мне человек в партнеры сгодится.
— Еще слово и ты покойница.
— Да ладно тебе. Здесь каждый первый ее захочет. А каждый второй украдет исподтишка. И не будет тебе докладываться как я.
— Покушение на истинную пару жестоко карается.
— Тебе не доказать, Пай, что она твоя истинная. Уноси ноги из Заречья. Здесь законов нет.
— Все, кто мне указывали, что делать, пожалели об этом. Помогла, и катись, — Пай вытолкал бывшую подельницу, которая тянулась из-за Пая еще раз глянуть на Лимми. Вышел следом в коридор, захлопнул за собой дверь. — Чьи бойцы караулили дом, где мы вышли?
— Не местные. Все гадают, кто их притащил сюда. И они все еще здесь.
— А местных что ж не наняли?
— Будто не знаешь, — подельница захохотала совсем не по-женски. — Местный задаток возьмет, поймает нужное, подумает, нравится ему пойманное или нет, а уж потом решит, отдать добытое или себе оставить. Видимо, заказчик умный, понимал, что твою девчонку никто из местных добровольно не отдаст.
— Чем она вам всем так глянется?
— А тебе чем?
— Я влюбился, — Пай почесал затылок. Признаваться в таком было впервой.
— И это все?
— Мне хватило.
— Хитрец. Мне можешь не врать. Чтоб контрабандист твоего уровня да не распознал открывающую ходы. Не поверю. Ей в Заречье цены нет, Пай. Но лучше говори всем, что влюбился, — девица бросила последний жадный взгляд на дверь и ушла.
Пай вернулся в номер. Пожалуй, засиживаться в гостинице им не стоит. Дела, наверняка, обстоят хуже, чем ему только что доложили. Пай ни секунды не сомневался, что слухи о Лимми уже разнеслись по всему городку. Как же он не почуял в Лимми таких способностей? Или все просто, в Сосновой провинции ходов мало, и Лимми не могла там проявить себя? Но скорее, Пай влюбился по уши и думал только о том, чтобы отвоевать Лимми.
Если вспомнить, как они бежали, то ведь Лимана открыла ход сюда, а Пай и внимания не обратил. Мелькнула шальная мысль, что странная сережка, про которую Магда не захотела говорить, глушила способности Лимми для псов. Магда так прятала дочку. И дала Паю странную бутылочку. В Заречье кровь тех, кто открывает древние ходы, пусть сильно разбавленная, была у многих. Вот Лимми и учуяли. Не пожалеть бы, что они оказались здесь.
Пай подошел к кровати. Засмотрелся на Лимми. Жена спала на спине, сбросив простыню, раскинула руки и ноги, и улыбалась во сне. Была бы воля Пая, он завалился бы сейчас рядом с Лимми и не выпускал бы ее из объятий неделю. Но разумнее убраться из гостиницы поскорее. Сейчас Паю было странно осознавать, что хрупкая и редкая красота Лимми не насторожила его сразу, а должна была бы. Ведь он всегда обращал внимание на все, что выбивается из общего ряда.
Сбило Пая с нужных мыслей то, что отцом Лимми неожиданно оказался грубоватый и прямолинейный Рекс. А сама Лимми чуть-что убегала, и Пай думал только о том, где ее встретить, как привязать к себе, опередить Бугра. С настоящими представителями открывающих ходы Пай не сталкивался, разве что с их учениками. Да и кто мог такими знакомствами похвастать? Никто. Поговаривали, что выродились давно все ходовики, охотников за ними было немало. Кто остался, ушли далеко, умудрившись прорваться через Зачарованный лес. И колдуны не смогли остановить.
— Лим, — Пай погладил жену по гладкой щечке, дернул за ушко. — Просыпайся, сладкая. Нам надо торопиться.
— Куда? — пробормотала Лимми, с трудом разлепив глаза.
— Не куда, а откуда, — хохотнул Пай.
Видеть, как Лимана потягивается, морщит спросонья нос, трет кулачками глаза, было сильнейшим соблазном, и Пай сбежал в ванную комнату. Вернувшись, застал Лимми за потрошением свертка. Его жена была любопытной донельзя.
— Это мне, Пай? — глаза Лимми сверкали. Она прикидывала на себя кожаные штаны как у Пая, темную рубашку, полусапожки с заклепками.
— Тебе, конечно. Подошло? Нравится?
— Да! — Лимми кинулась на шею Паю, немного упрекая себя за вчерашнюю ревность к рыжей девице. Выглядеть как Пай было мечтой Лимми, и она сбылась. Штаны сели как влитые. — Пай, я красивая?
— Лимми, ты с ума меня сведешь своими вопросиками. Конечно, ты красивая. Других таких нет, — Пай вдруг вспомнил важное. — Тебя мама поила из этой бутылочки?
— Поила. Когда я нервно спала.
— Лизни-ка.
— Зачем? Я крепко спала сегодня.
— Лим, так будет лучше для нас обоих.
— Пай, ты мне не мама, — Лим вздернула подбородок и оскалилась.
— Я тебе все сразу, Лимми. И рука у меня тяжелая! — Пай бросил взгляд в окно. — Вот черт, следаков прибавилось. Мы уходим, Лим. Быстро!
— А умыться?
— Нет времени. Я вылижу тебя по дороге.
Пай схватил ранец и вытолкал Лимми из номера. Они быстро спустились по хозяйственной лестнице, выскочили во двор. Их ждали. По меньшей мере с десяток псов. Местные держались кучно, вчерашние ловцы рассредоточились по двору. Но была и третья сила. Из-за угла вывернул Тарзан. Все-таки Рекс не успокоился. Послал погоню.
— Пай, оставь Лиману и уходи, стая дает гарантии твоей безопасности. В противном случае, никто за тебя не даст и гроша. Живым ты не нужен.
— Лимми моя. По всем законам. Ты сам был на нашей свадьбе, Тарзан, и на ней моя метка.
— Какие законы, Пай? Не смеши, — от местных выступила бывшая подельница. — Я тебя предупреждала.
— Неужели всем хочется крови? — лениво процедил Пай, выбирая, с кем договариваться. Рисковать Лимми он не мог. Вдвоем им не точно прорваться. Это первая линия. Вокруг гостиницы, наверняка, есть еще желающие взять их, вернее Лимми. Только нападавшие не учли, что Лимми не собиралась быть пешкой.
— Бежим! — Лимми сдернула с плеча Пая ранец и задала стрекача со двора. В прыжке Пай обратился и рванул следом.
На несколько секунд все караульные оторопели, не ожидали такой прыти от этой парочки. Ясно же, на чьей стороне перевес. Они, что, совсем идиоты? Пай же не самоубийца. Он должен был начать переговоры. Сам виноват, сейчас они его порвут. Имеют полное право. Оглушительный победный вой разнесся по округе. Тарзан сплюнул, он предлагал похитить Лимми ночью из номера, но Рекс был против. Такого дочь ему бы точно не простила.
А Лимми не стала мудрить. Покинув в три прыжка гостиничный двор, она юркнула в ближайший дом, брошенный хозяевами. Входная дверь болталась на одной петле, крыльцо провалилось. Но в доме, Лимми чуяла, было три подземных хода, они начинались прямо в сенях и открылись в
