надо сказать, что вид этот мне тоже не нравился.
Больше всего столица Ютланда напоминала Лейру. Еще ту, первую, какой я ее застал — маленькие жалкие землянки, будто бы собранные пьяницами, узкие улочки, если можно назвать так болота между домами.
Даже отсюда было видно, как тяжело ходить горожанам — ноги проваливались глубоко в грязь, и походка их больше походила на утиную, гусиную, чем на обычную человеческую.
Подумать только — живут, как в свинарнике, в грязи, нищете, но лезут к другим. Какого хрена они поперли к нам, когда столько проблем есть дома?
И ладно бы у нас были деньги, сокровища, на которые можно было возвести новый город, так ведь нет.
У ютландцев был лес, камни, было все для того, чтобы сделать свои города и жилища куда более удобными, прочными, надежными, да вообще хоть как-то облагородить свой дом.
Вон, даже на Эстрегете, где были такие же грязные улицы, хотя бы догадались бросить доски, чтобы по грязи не ходить.
Здесь же…
Свиньи лежат прямо на главной площади, у длинного дома, где живет сам ярл, грязь и дерьмо разбросаны по всему городу, город словно утопает в нем, и всем плевать. Никому до этого нет дела…
Вот интересно, если бы Холодову удалось захватить Вестланд, все острова клана Альмьерке, что бы изменилось для его Илмхейма?
Впрочем, я и так могу ответить на мной же поставленный вопрос — ровным счетом ничего.
Илмхейм из столичного города ярлства превратился бы в остров на самом отшибе земель северян. Холодов же наверняка перенес бы свою «резиденцию» на один из захваченных островов. На тот же Вестланд, к примеру, или даже на Одлор, который сегодня выглядит куда лучше, чем Илмхейм.
Во всяком случае, Лейра больше похожа на город, чем то, что я сейчас перед собой вижу…
— Вперед! — приказал я, и вся моя армия пришла в движение.
Мы преспокойнейше подошли к городу, принялись разбивать лагерь.
Защитники взирали на нас сначала с опаской, а затем и с полным недоумением.
Ну, оно и понятно — наверняка думали, что мы с ходу начнем штурм города. Тем более что это проще простого — стены то недостроенные.
Мы с легкостью сможем войти внутрь и захватим всю эту грязную деревню за пару часов, но…
Оно мне надо?
Я двинулся к стенам, стал неподалеку и громко заорал:
— Я конунг Вотан!
— Мы знаем, кто ты, — откликнулся кто-то из защитников, — что вам здесь надо?
— Если ты знаешь, кто я, значит, должен знать и то, зачем мы здесь, — усмехнулся я.
— Ярл не хочет сдаваться, — как-то даже грустно ответил воин, словно бы лично он сам с удовольствием отказался бы от сражения. А, собственно, к чему сражаться? Уже и дураку понятно, что против моей армии им не выстоять — в общей сложности под моим началом было около 4 тысяч «мечей».
Ладно бы еще стены были, а так…
Впрочем, стены тоже не особо помогут. На Рааге я продемонстрировал это, поэтому большинство других городов, когда понимали, что кроме осады ничего другого не остается, предпочитали сдаваться. Никто не хотел сгореть заживо в обстреливаемом моими войсками городе.
И столица Холодова не стала исключением. Здесь тоже жили обычные люди, они прекрасно понимали, что шансов у них никаких, однако их ярл не желал сдаваться…
— Передай своему ярлу, что я вызываю его завтра утром на хольмганг — крикнул я, — решим все один на один.
Воины на стене принялись переговариваться, зашевелились.
Похоже, им моя идея очень даже понравилась.
Я развернулся и направился обратно в свой лагерь.
Уже вечером, когда сидел у костра и поедал отлично прожаренный кусок оленины, ко мне подсели Халт и Бродди.
— Зачем тебе этот хольмганг? — спросил без всяких предисловий Бродди. — Мы можем взять этот клоповник за один день.
— Вырежем всех, кто попытается сопротивляться! — дополнил его Халт.
Забавно: эти двое в последнее время сдружились. Да и вообще, Халт оказался молодцом — смог наладить контакт со многими. Даже Ури, брезгливо корчившийся от одного вида сата, перестал это делать, пусть и нехотя, но начал разговаривать с Халтом.
— А зачем нам это? — усмехнулся я.
— Что именно? — не понял Бродди.
— Зачем нам захватывать город и убивать ютландцев?
— Ну…а зачем мы сюда пришли? Ты ведь хотел стать конунгом северян? — пожал плечами Бродди.
— Именно! Я хотел стать конунгом всех северян, а не пустых островов, — кивнул я. — На кой черт мне земля, если всех ее жителей придется уничтожить?
— Так уж всех? — хмыкнул Бродди. — Лишь часть. Самых строптивых.
— Да пусть живут! — отмахнулся я. — Самые строптивые обычно и умирают первыми. Когда отправимся на юг, там сразу станет понятно, кто чего стоит, за кем можно и нужно идти, а кто просто пустышка…
— Они могут начать плести заговоры против тебя, подослать убийцу…
— Это может случиться всегда, — пожал я плечами, — даже сегодняшние друзья могут отвернуться…
Фраза эта была с расчетом — я хотел поглядеть на реакцию двоих из своих ближайших соратников, но те вели себя как обычно.
А все дело в том, что меня совсем недавно хотели убить. Отравить, если говорить точно. И спасла меня случайность — бочонок с вином, который тащили мне, чтобы отпраздновать захват очередного острова, разбили.
Бедолага, его тащивший, решил, что добру пропадать не стоит, и начал черпать остатки вина рукой прямо из бочки. Так его и нашли — весь заблеванный кровью, страшно скорченный, лежащий рядом с бочкой.
И пока что я терялся в догадках, кто уже решил от меня избавиться…
Но ясно, что этот «кто-то» из ближайшего круга…
Хреново, но я начал подозревать всех и каждого, начал есть только то, что либо готовил сам, либо готовилось при мне. Пил только то, что выбирал сам, или же просто из трофейных запасов.
Вообще, в последнее время заметил, что начал серьезно так параноить, подозревать всех вокруг. Ну, разве что кроме Гора — в нем я был уверен.
М-да…теперь понимаю царей и королей: они заводили «специальных» дегустаторов, которые проверяли трапезу, предназначенную для монарха.
И самое неприятное во всей этой истории, что вполне могло произойти еще одно покушение.
Черт возьми! Ну почему было просто не подослать убийцу? Быть может, тогда бы удалось узнать, кто все это затеял?
А так…приходилось
