В ракетной корпорации, где я работал, наша группа занималась не только космоаэрогеологическими изысканиями. Лаврентий организовал неподалеку от своего музея серьезную тренировочную базу. И последние три года перед вторжением нас обучали военному мастерству невероятные профи.
– Вездесущий Лопухин, – хмыкнула девушка.
– Диан. Белочка. Не отталкивай меня, – все-таки обнял он ее, не удержался.
– Мне нужно время, – не сделала попытки высвободиться она. – Пожалуйста, дай мне время.
– Любой каприз. Ведь я у твоих ног, – не уловила Диана, шутит он или говорит всерьез.
– Демьян, спасибо тебе, что спас меня сегодня, – запоздало поблагодарила она. – И знаешь, я буду рада, если ты опять просто полежишь со мной.
Вставать пришлось рано, но Диана не капризничала. Провести целый день где-то, с кем-то, пока Демьян не сможет быть рядом – нет уж. Она приняла ту информацию, что он ей раскрыл, поверила и теперь боялась отлепиться от мужчины.
– Воронцов тоже идет? – старательно расчесывала девушка волосы и укладывала их бубликом.
– Нет, его ждет ночной караул. Я оставил нашей блондинистой парочке записку, что ты будешь со мной.
– Монике придется собирать орехи без меня, – закончила Диана сборы.
– Предполагаю, Матвей ей поможет.
Они отправились к скале уже знакомой и в то же время незнакомой дорогой. Незнакомой оттого, что в утренние часы вечнозеленый лес выглядел иначе, был наполнен иными звуками, несмешанными с шумом людской повседневной деятельности.
Легкий ветерок обдувал Диане лицо и приносил с собой эвкалиптовый запах. Солнечный диск медленно выплывал из-за деревьев-исполинов, светил сквозь прорехи листвы прямо в глаза путников, защищенных очками с темными стеклами.
– О чем думаешь? – спросил Демьян, когда до космолета оставалось идти уже не так долго.
Между ними весь путь царило молчание, но не тягостное и давящее, а тихое, уютное. Иногда тишина лучше всяких слов позволяет понять насколько комфортно тебе рядом с определенным человеком.
– Да так, глупости всякие, – немного стеснительно ответила Диана.
– Поделись, – на самом деле было интересно ему.
– Ладно. Только не смейся.
– Белочка, ты меня заинтриговала.
– Я вспоминала, как первый раз приехала на автомойку самообслуживания. Пистолет был с таким напором, что ударил мне в скулу. А когда я направила струю на коврики, они отлетели на соседнюю мойку. У меня все было в воде и пене. В результате потратила больше сорока минут, а машина чистой не стала, пришлось ехать на обычную мойку, где мне все сделали как надо.
Демьян широко улыбнулся. Здорово было услышать именно здесь такую простую и забавную историю из ее прошлой жизни.
– Ну вот, тебе все-таки смешно.
– Совсем нет. Я не смеюсь над тобой, просто мне понравилось твое воспоминание.
– Я не только об этом думала, – призналась Диана. – Еще прикидывала, какую могла получить премию к новому году, если бы не случилось дурацкого вторжения.
– И как? – не удержался Демьян от смешка. – Много должна была получить?
– С учетом удачной замены испорченного баннера в критической ситуации рассчитывала на многое, – до сих пор ощущала Диана досаду не пойми на кого за уплывшую премию. – А ты? О чем думал ты?
– Если скажу, что о сексе с тобой, ты меня не убьешь?
– Что, всю дорогу только о сексе и думал? – лукаво спросила Диана.
– Почти, – вовсе и не соврал Демьян.
– Тогда, о чем еще? – допытывалась она.
– О своем шефе, – появилась грустная нотка в его голосе.
– Лопухине?
– Не о нем. О директоре своей группы в корпорации. Знаешь, он столько сил положил на исследования, буквально горел работой. Невероятно увлеченный своим делом человек и кладезь знаний. Бредил космосом, космолетами и переселением на другую планету. Но… не полетел. Позвонил мне, предупредил о нападении, а сам не полетел.
– Погиб?
– Надеюсь, жив. Холмогоров сразу знал о том, что не полетит, он бункер строил.
– Не понимаю, ты же сам сказал, твой директор бредил космосом и мечтал переселиться, но, когда выпала возможность, предпочел спрятаться в бункере.
– Из-за жены и сына, – пояснил Демьян. – Возраст Холмогорова шел к шестидесяти. Жена его ровесница. Как ты понимаешь, детей она уже не сможет родить. А сын – инвалид тяжелый. Не перенес бы перелета. Даже в стазисе.
– Твой шеф пожертвовал мечтой ради семьи, а кто-то, наоборот, бросил семью ради своих амбиций.
– Диан, ты к Лопухину предвзята.
А ты не видишь, что он ко мне определенный интерес проявляет, – сердито думала Диана, но не стала дискредитировать Лаврентия в глазах своего защитника. Хочет видеть в нем человека-легенду – пусть так.
– И, кстати, – не договорил Демьян. – На космолет прибыло не так уж мало мужчин, кто бросил своих женщин вместе с детьми. Заметь, законных жен. А Лопухин в разводе и дети у него конченные торчки.
– Все равно подло. Не сомневаюсь, он и развелся-то специально, чтобы улететь без жены и остаться в глазах общества чистеньким.
– Пусть так, – не стал спорить Зубов. – В конце концов, Лаврентий всего лишь обычный человек. Могут и у него случаться проколы, обломы и слабости.
Он вдруг подхватил девушку на руки, сдернул с ее глаз солнцезащитные очки и, не спрашивая, поцеловал. Диана не могла противостоять такому натиску. Да и смысл сопротивляться, если сама желаешь, чтобы мужчина целовал тебя. В поцелуе они говорили друг другу то, что пока не могли выразить словами. Это было то тягучее, предвкушающее, когда еще не знаешь – пойдете вы дальше вместе или останетесь всего лишь эпизодом в жизни другого.
– Я бы так не поступил, – твердо сказал Демьян, донес ее на руках до продолбленной в скале лестницы и только тогда поставил на землю.
Может, он прекрасно видел недвусмысленные взгляды Лопухина в ее сторону? И все прекрасно понял? – задумалась Диана. Не потому ли сейчас уверяет в своей надежности? Мол, тот дядька, хоть и бог, но поступает ужасно, не ходи за ним. А вот я-то твоя надежная опора.
– Белочка, я пойду принимать дежурство. Ты пока побудь с Галиным, – попросил Демьян, когда они выполнили стандартную процедуру прохода на космолет.
Медик уже сам направлялся в их сторону.
– Наслышан-наслышан об инциденте, – пожал Петр Вениаминович руку Зубову, а Диану взял под ручку.
– Милая, испугалась? В нашей
